- Алин, слишком мало информации, чтобы я мог что-то понять, - сказал он.
- А у меня тоже слишком мало информации, чтобы что-то понять, - мрачно ответила она и переместилась на диван, забралась туда с ногами и подтянула колени, устроив на них подбородок. – Ты говорил, Дима – твой одноклассник, а он сегодня сообщил, что, оказывается, родственник.
- Мне надо было рассказать обо всех бабушках до седьмого колена? – с некоторым пренебрежением спросил Моджеевский, но ответа дожидаться не стал. – И что этот родственник сделал?
- Предложил мне сегодня проставиться за перевод в прайм-тайм. Заняться с ним сексом в благодарность за такое его решение, - зло выпалила Алина и снова глянула на Богдана, словно ждала, что он уже хотя бы что-нибудь сделает.
И он сделал. Но не для Алины, а для себя. Выигрывал время, чтобы осознать услышанное.
- А ты? – спросил он Акаеву, мало озадачиваясь ответом. Его волновало другое. Другая. Юлька. Она не догадывается? Или так влюблена, что ничего не замечает? Или знает? Не может такого быть, чтобы Юлька! Если она знает, то какое, нахрен, печенье!
Не сдержавшись, тряхнул головой. И услышал, что Алина что-то говорит. Ну да, сам ведь спросил.
- У тебя возник вопрос, что я? Неужели ты думаешь, что после него я звала бы тебя к себе? – цинично и спокойно произносила она слова через рот, внимательно глядя на него и понимая, что он не здесь. – Ты переоцениваешь меня, дорогой.
- Ошибаешься, дорогая, - усмехнулся Богдан. – Я уверен, что у тебя наверняка есть множество вариантов, как избавиться от придурка, который додумается к тебе приставать. Мне интересно, какой ты выбрала.
- Ну пока у Ярославцева все цело. Я напомнила ему о библейском постулате: не возжелай жены ближнего своего. Он проникся. Конечно, после того, как я намекнула, что могу тебе нажаловаться, но, по-моему, Димон не безнадежен. Только про родственные связи напоследок брякнул. Мол, ничего ты ему не сделаешь. Вот я и заинтересовалась, что будет, если он... наступит на грабли.
Родство с Ярославцевым было слишком сомнительного толка, чтобы о нем стоило вообще говорить. Но именно оно беспокоило Алину, а не домогательства, которыми она прикрывала свой интерес. В этом Богдан больше не сомневался. Желание узнать, какое отношение имеет Дима к семейству Моджеевских, было настолько сильным, что отключило мозги, и Алина выдала себя своей настойчивостью.
- Наступит на грабли – получит в морду, - уверенно сказал Богдан, - и то, что он муж сестры жены моего отца, его не спасет.
- Муж кого? Что? – очумела Акаева, воззрившись на Моджеевского. Всю ее грусть – хоть напускную, хоть реальную – как ветром сдуло. Злость тоже. Тут эдакий пазл в голове еще уложи. – Кого сестры?