- Не парься, - искренне расхохотался он. – Лучше свари мне кофе и, прости, я поеду. Устал, как собака.
Алина кивнула, все еще ничего не понимая. Потом поднялась с дивана и молча вышла. Вернулась лишь спустя несколько минут, с чашкой на подносе. Смотрела на него и хмурилась. Молчала. А когда он попробовал губами горячий напиток, попросила:
- Не ссорься с Ярославцевым, хорошо? Я с ним сама разберусь. Взрослая девочка.
- Посмотрим, - неопределенно отозвался он.
Она проглотила и это. И тем не менее, совершенно не представляла, что ей делать. В жизни не чувствовала себя настолько беспомощной. Хотела этого мужчину – не только в том качестве, что сегодня. Хотела как партнера, как спутника жизни, как человека, который после секса не будет сбегать домой, а, усевшись в кресло, притянет ее к себе на колени, обнимет и пообещает наказать всех обидчиков, даже из «семьи». Но как его получить – оставалось для нее загадкой. Может быть, это все не про Моджеевского? А может быть, она слишком торопится.
- Твоей маме понравилась брошь, которую ты мне купил, - зачем-то сказала она и отошла к окну. Там машины ездили. По улицам. Светили желтыми глазами, развеивая ночную темноту. Сейчас в эту темноту уйдет и Богдан.
Им обоим повезло, что Алина не смотрела на него. Слишком много эмоций отразилось на его лице. Не сдержался. От одной мысли, что они с матерью могли обсуждать Юльку, сердце больно ухнуло за грудиной и лицо застыло маской в волнении. Но ничего этого Акаева не видела, и ее хорошенькая головка была избавлена от еще одного назойливого непонимания.
- Она хорошо разбирается в таких вещах, - осторожно заметил Богдан. – Когда вы виделись?
- Утром. Я лицо их новой коллекции. Взяла на всякий случай как реквизит, дизайнер разрешил использовать. А твоя мама и правда в этом понимает. Сразу сказала, что сейчас такое не делают.
- Не делают, - эхом повторил он и неожиданно улыбнулся. Алина, сама не ведая, дала ему повод еще раз явиться к Юльке.
- А может, мне в блондинку покраситься? – хохотнула Акаева, уверенная, что он ни слова не слышал, и повернулась к нему. Застала его улыбку и резко выдохнула.
- С чего вдруг? – спросил Моджеевский, допивая кофе. Отставил чашку на комод, подвернувшийся под руку, и легко поднялся из кресла.
- А вдруг пойдет?
- А вдруг нет? – спросил он, оказавшись близко от нее.
Она привстала на носочки, чтобы их лица стали еще ближе. Приподняла бровь и прошептала:
- И ты перестанешь ездить ко мне на кофе?
Он ничего не ответил. Поцеловал на прощание в губы – крепко, быстро, отстраненно. Мысли его уже мчались в другом направлении.