- А знаешь, какой у этого самый большой плюс? – спросил Богдан, поймав ее взгляд.
- Какой?
- Я могу делать, что хочу.
«Хозяин», - мелькнуло в ее мыслях, и сделалось больно. Он снова мальчик-мажор, который мог говорить ей все, что ему вздумается. Но почему-то однажды совсем не вздумалось заткнуться, когда от его слов ей стало невыносимо плохо. Солнце померкло. Юлька судорожно перевела дыхание и, прежде чем поняла, что несет, ляпнула:
- То есть задалбываешь меня на правах хозяина города?
- А ты так уверена, что мир вертится вокруг тебя?
- Что ты, Бодя! Это ты уверен, что мир вертится вокруг тебя! Тебе же все можно. Все вокруг тебе принадлежит. А мне – совсем немногое, но оно мое и тебя не касается. Да у меня по сути только моя семья и есть. Первую, и ту продают, и всем похрен, что я ее люблю!
- Чего? – переспросил он, не понимая траектории ее слов.
- Да ничего, - проворчала она, понимая, что взорвалась на ровном месте. Ясно же. У Моджеевского новая игра – ее поддевать. Откуда ему знать, что она и без того задыхается в его присутствии. Она сунула руки в карманы куртки и потопала к реке, глядя на лошадь, опустившую голову у старого дуба и явно нашедшую что-то для себя интересное.
Здесь и правда было красиво. Деревья местами все еще золотисто-багровые. Трава зеленеет мелкими пятнами среди пожухлого покрова земли. И небо, отражающееся в воде, делает все вокруг совершенно бездонным. Невероятно. Совсем не думалось про ноябрь. Думалось, что тут и цветы могут еще расцветать при достаточном количестве солнца.
Она и уходила туда, к солнцу, сверкавшему в речке, а Богдан упрямо двигался за ней.
- Юль! Объясни по-человечески, - он схватил ее за локоть, останавливая. – Лошадь продают?
Ее испуганный взгляд быстро метнулся к тому месту, за которое он ее удержал. Потом к его лицу. И наконец сосредоточился на глазах, скрытых очками. Ни черта... Как будто забрало опустил, а она – на виду вся. Никакой возможности спрятаться. И от этого страшно.
- Ну продают, - ответила она. – Их содержать дорого. Не справляются на ферме. Туристы не особо спасают. Я уже несколько лет, с тех пор как стала зарабатывать на винтажной теме, пятую часть прибыли каждый месяц перечисляю, чтобы им помочь. Кстати, твои чаевые тоже сюда перечислила, всю сумму. Могу отчитаться.
- Да не чаевые это! – вспылил Богдан, отпуская ее. – Что ты заладила? В конце концов, мы не только знаем друг друга тысячу лет. Мы родня, считай. Мне не жалко. Тебе было, чем коням своим помочь. Что такого?
- Ничего! – выкрикнула она в ответ. – Но я хочу, чтобы ты уяснил для себя раз и навсегда одну вещь! Мне не нужны и никогда не были нужны деньги. Ни твои, ни твоей семьи! Ни в каком виде! Даже если тебе не жалко!