- Всё?
- Тебе мало? Ты это десять лет запомнить не можешь. Не все продается и не все покупается.
- Ну ты-то у нас, конечно, эксперт в этом вопросе, - рявкнул Моджеевский и осекся. Не ссориться явился, но Юлька и камень доведет. Зло сдернул с лица очки и выругался: – Черт! Ладно! Доставлю тебе сегодня удовольствие и уеду. Но можешь пять минут поговорить спокойно?
- Что ты хочешь? – враз сдувшись, устало спросила она.
- У тебя все в порядке? Никто не достает… – он пробежал глазами по ее лицу, поправил чуть съехавшую набок шапку и усмехнулся: - Кроме меня?
Юлька тоже усмехнулась. Сейчас они были так близко друг к другу, как не были бесконечно давно. И ей хотелось либо сбежать на край света, либо чтобы он, в конце концов, обнял ее. И в этом она тоже признавалась себе впервые.
- Да кому я нужна, чтоб меня трогали, - хрипловато ответила она.
- Ну я же задалбываю, - усмехнулся он, и во избежание нового взрыва ее возмущения, быстро сказал: - У меня просьба. Если к тебе заявится моя мать, пожалуйста, скажи мне. Не воюй с ней в одиночку.
- Богдан... – Юлька посмотрела прямо в его глаза. Голубые-голубые, куда ярче этого неба над их головами. – Я уже давно научилась сама себя защищать. Того, что было, уже не будет, если тебя это тревожит. Актуальность утрачена.
Значит, сама. Это резануло слух особенно. Он перевел дыхание.
- Ты с ней не справишься одна. Ее фантазия безгранична.
- Ты меня сейчас мало знаешь, - чуть охрипшим голосом ответила она. – А я – тебя. Почти не знаю.
Его руки легли ей на плечи. Он склонил голову и негромко прошептал:
- Я знаю главное – ты все такая же упрямая и все так же обожаешь спорить.
Опалив Юлину щеку своим дыханием, Богдан прижался горячими губами к ее губам, и вся она оказалась в крепком объятии его рук. И даже не успела трепыхнуться. А потом и не захотела.
Наверное, это страшно, когда сбывается мечта, которая не должна сбываться. Но в ту секунду, когда Юля чувствовала их касание – кожи к коже, не боялась ни капли. Только в висках настойчиво стучало – он обнял. Он все-таки обнял ее, будто бы влез в голову и увидел ее единственное настоящее желание. Секунду. Ту секунду она так и прожила – осознавая себя в его руках, как в единственном на свете безопасном месте, в котором должна быть. А потом шевельнула губами, раскрываясь ему навстречу и пуская в себя.
Чувство нереальности происходящего томительно отдавалось под ребрами, шумело кровью в ушах, и было плевать, разверзнись сейчас земля под их ногами. Она в его руках, целует его в ответ – за один этот случившийся миг он продаст душу дьяволу, так давно этого хотел! Сжимая ее все крепче, Богдан отчаянно, до боли целовал свою Юльку и не давал ни мгновения передышки.