Но как известно, за все хорошее приходится платить. Алине за согласие Богдана познакомиться с ее папой пришлось вместо осмотра знаменитого баньяна провести целый день на пляже. Пока почти жених дегустировал очередные коктейли и откровенно разглядывал креолок, его почти невеста с поразительной изобретательностью находила темы для разговоров и занятия для его рук, чтобы отвлечь от созерцания чужих женских тел.
А уже через пару дней все это вспоминалось словно сон, мало похожий на действительность. Как и говорил Моджеевский, не успел он вернуться в Солнечногорск, как телефон его снова начал разрываться от звонков, а дни были забиты встречами и совещаниями с утра до позднего вечера. И слишком малой была надежда, что он сможет вырваться, чтобы переночевать на более удобной постели, чем офисный диван. Не то что знакомиться с чьим-то там папой, который, откровенно говоря, совершенно не был ему интересен.
Один из таких дней не сулил ровным счетом ничего нового. Деловой обед. Потом совещание с замами. Потом поездка на объект для торжественного разрезания ленточки. И целый вечер для финальной стадии подготовки документации на тендер. Отец стоял на ушах и висел на телефоне.
А среди всего этого внезапный звонок из приемной и голос доставшейся по наследству от почетного президента компании секретарши Алены, преданной и бессменной, но повышенной до звания "помощника", в трубке:
- Богдан Романович, позвонили с ресепшена. Там к вам девушка просится на прием, представилась Юлией Малич. Она не записана, но вдруг это от Евгении Андреевны?
Он позволил себе одно мгновение, в которое успел удивиться и довольно улыбнуться.
- Я приму ее, - сказал Моджеевский, - и сделайте нам кофе, пожалуйста.
- Два черных? – уточнила Алена.
- Да… - он подумал и добавил: - Но захватите еще сахар и молоко.
- Как скажете, Богдан Романович, - ответила "помощница" и отключилась.
Оставалось только ждать. Пока Алена отзвонится вниз, на ресепшен. Пока там пропустят. Пока Юлька дождется лифта. Пока цифры на экране внутри кабинки будут отсчитываться от первой к самой последней. К той высоте, на которой находится сам Богдан Моджеевский.
Алена успела раньше. Занесла кофе на подносе, керамический молочник с горячим молоком и такую же керамическую сахарницу со щипцами. А потом вышла, оставив его одного, но совсем ненадолго. Меньше минуты. Наконец дверь распахнулась снова, и на пороге оказалась Юлька. В расстегнутом темном пальто, темном глухом свитерке, темных брючках и с затянутыми в шиш волосами. Как в броне. И все-таки его безумно красивая Юлька, выпалившая прямо с порога: