Известно, что одинаковые причины ведут к одинаковым следствиям. Кусок белого мела, черная поверхность доски и вынужденный досуг вызвали к жизни новое художественное произведение. Но юного живописца вдохновил на этот раз не предводитель пиратов, а грозная фигура самого мистера Греббля. И, к великому восторгу двадцати молодых ценителей искусства, на черной поверхности классной доски, вместо скучной цифири, возникают, как по волшебству, знакомые черты мистера Греббля. Вот его длинный крючковатый нос с бородавкой, змеиные глазки, очки и крысиный хвостик кособокого парика. Не забыт и кургузый камзол с огромными пуговицами, и заплатка на левом чулке, и башмаки на косых каблуках. В погоне за реализмом художник сделал обломком кирпича легкую подцветку кончику носа, далекую впрочем от естественного яркого колорита его живого оригинала.
Крылатые слова — «от великого до смешного — всего один шаг», еще не были пущены в мир, но все дальнейшее подтвердило их справедливость. Впрочем печального было больше, чем смешного. Мистер Греббль применил. один из своих излюбленных приемов, заимствованных им из своих юношеских стычек с гуронами. Заинтригованный необычной тишиной в покинутом классе, сняв башмаки, он в одних чулках подкрался к двери.
Вид двадцати вз’ерошенных ребячьих голов, уткнувшихся в книги, еще больше утвердил его в подозрении, что здесь что-то неладно. Взгляд, брошенный на классную доску, открыл мистеру Гребблю тайну загадочного молчания. Мистер Греббль не мог поверить глазам.
— Какая неслыханная дерзость! Кто посмел это сделать?
Но ребята безмолвствовали — как воды в рот набрали.
— Так, так! Хорошо! Поднимите руки! Обе, обе! Ага, Роберт! Почему у тебя руки в мелу? Значит, это ты, нечестивец, надругался над своим старым учителем? Протяни руки! Вот тебе! — и камышевая трость загуляла по вытянутым ладоням Фультона.
Миссис Фультон должна была несколько раз посетить кухню миссис Греббль, чтобы умолить ее повлиять на своего грозного супруга, бесповоротно решившего изгнать «паршивую овцу» из «божьего стада». Один вечер пришлось посвятить стирке гребблевского белья.
— Миссис Греббль попросила меня помочь ей немного, — говорила Мэри Фультон, упрекая Роберта за его проделку с злополучной карикатурой.
Роберт дал слово не повторять сделанного, но обещание относилось лишь к школе. Зато окрестные заборы очень скоро украсились целой галереей пиратов и диких индейцев, грозно размахивавших скальпами и томагавками.
В качестве меры пресечения, мистер Греббль отобрал у юного художника орудия производства — два черных карандаша, большую, по тому времени, редкость, вымененную Робертом у одного заезжего матроса за полфунта виргинского табаку.