Фультон не был искусным политиком. Близкая дружба с Барлоу и Ливингстоном не научила его тонкостям дипломатической игры. Он не умел, да и не любил, разбираться в двойном смысле гладко построенных фраз. Из того, что Фультон услышал в этом мрачном кабинете с фамильными портретами елизаветинских вельмож, он понял одно: сильная, могучая Англия нуждается в его изобретениях и ценит его идеи.
Долго и внимательно рассматривали собравшиеся специалисты английского адмиралтейства привезенные Фультоном чертежи. Им уже были известны отзывы Монжа, Карно и Лапласа. Но даже без этих авторитетных заключений идеи Фультона, положенные в основу его изобретения, были вполне убедительны и понятны. Только слепая предвзятость могла считать фультоновскую торпеду и подводную лодку шарлатанской выдумкой фантазера.
Не связывая себя никакими обязательствами, Фультон согласился на производство нескольких опытов, которые могли бы лучше всего доказать практичность и выполнимость его изобретений.
Адмиралтейство отпустило средства для постройки подводной лодки и нескольких мин. Английские арсеналы работали иначе, чем мастерские военного министерства во Франции. Каждый намек, каждое указание Фультона понималось почти с полуслова. Все необходимые материалы имелись на складах. Не надо было вести длинной, мучительной переписки.
Сам Вильям Питт, первый министр, главный вдохновитель борьбы с Бонапартом, несколько раз приезжал посмотреть, как идет постройка нового оружия, которое он мечтал пустить в ход против французского флота. Вступив с мая 1804 года в управление английскими делами, Питт сумел организовать против Наполеона новую европейскую коалицию и отвлечь его силы от нападения на английскую территорию. Несмотря на слабое здоровье, Питт проявил необычайную работоспособность и организационные таланты. Недаром Наполеон не мог без ярости слышать имени первого министра Великобритании. Питт не пренебрегал ни одним шансом в борьбе. То, что он слышал о фультоновских торпедах и подводных судах, заставило его поближе познакомиться с новым средством морской борьбы. Решено было испытать их на практике и, в случае хороших результатов, любой ценой привлечь Фультона к делу обороны страны.
Для биографов Фультона этот период его жизни представляется наиболее темным.
Мы отнюдь не собираемся идеализировать личность Фультона. Попытаемся лишь разобраться в сложном клубке противоречий его дальнейшего поведения.
В первый раз Фультон покинул Англию в 1 796 году, не дождавшись осуществления своих проектов и планов. Во Франции он встретил поддержку научных кругов, но явную недооценку и враждебность правительства. Что могло быть ужаснее для такой горячей и убежденной натуры, чем эта глухая стена недоверия и тупого непонимания? И с чьей стороны? Со стороны человека, на которого он возлагал все надежды. Но самое непереносимое — это вздорное подозрение в шарлатанстве и полная невозможность протеста. Франция в лице Наполеона сама указала Фультону на дверь. Теперь он может заставить пожалеть о своем недомыслии тех, кто так оскорбил его…