На следующий день пароход должен был по расписанию отправиться обратно в Нью-Йорк. Но и в Албэни перед билетной кассой не толпилась очередь пассажиров…
Незадолго до от’езда на палубу «Клермонта» поднялся сухощавый человек средних лет, с небольшим чемоданом в руке.
Два матроса копошились у топки котла. В капитанской каюте, подавленный неудачей, сидел Роберт Фультон…
Здесь, как рассказывает Фигье, произошел замечательный разговор изобретателя с первым пассажиром его парохода, ныо-иоркским жителем, французом Андрие, пожелавшим испытать «сильные ощущения».
— Вы капитан этого парового судна?
— Да, я. Что вам угодно?
— Кажется, вы собираетесь скоро отправиться обратно в Нью-Иорк?
— Да, — отвечал Фультон, взглянув на висевшие в каюте часы, — я отплываю Через сорок минут…
— Не можете ли вы, в таком случае, взять меня пассажиром?
— Разумеется, если вы не побоитесь поехать… Места у меня, к сожалению, больше, чем надо для одного человека, — печально улыбнулся Фультон.
— Сколько стоит проезд?
— Согласно таксе — шесть долларов.
Получив деньги, Фультон долго рассматривал их, забыв о своем собеседнике.
— Вы ведь сами, кажется, назвали мне эту сумму? — прервал долгое молчание Фультона его пассажир, полагая, что он ошибся и уплатил слишком мало.
Фультон оглянулся. Глаза его были полны слез.
— Простите… Нет, нет… Вы уплатили, что полагается. Я подумал сейчас, что вот эти шесть долларов — первая плата, которую я получил за несколько лет моей упорной работы над пароходом. Примерно по доллару в год… Я предложил бы вам пойти выпить стакан вина в знак моей признательности за доверие, которое вы оказали моему пароходу. Но, увы, сейчас я так небогат, что не в состоянии оплатить даже это скромное угощение. Впрочем, я надеюсь еще встретиться с вами, когда мои дела немного поправятся. Тогда, — уже улыбаясь, закончил Фультон, — мы разопьем с вами не одну бутылку вина в память сегодняшнего знаменательного события…
Впоследствии Фультон действительно повстречался с первым своим пассажиром, о котором сохранил добрую память.
— Этот человек поверил в мое изобретение, когда мне еще не верил никто, — говорил Фультон, рассказывая о первом рейсе «Клермонта».
Благополучное возвращение «Клермонта» в Нью-Иорк вызвало не меньшую сенсацию, чем его первые удачные испытания. Составлялись многочисленные пари, до которых так падки американцы. Спорили о том, дойдет ли судно благополучно в Албэни и своевременно ли вернется оно домой? Державших «за», было значительно меньше, чем державших «против»…
Пароходные рейсы выполнялись точно. Публика понемногу начала привыкать к новому способу сообщения. Месяц спустя, в одной из нью-иоркских газет («Evening Post») появилась уже заметка, говорившая о несомненном успехе.