– Необязательно было быть такой жестокой, – бросила Грейс. Она понимала, что повела себя грубо, но эта женщина действительно была противной. Мистер Эванс поправил свои очки с толстыми стеклами.
– Насколько я помню, вы недавно читали «Рождественскую песнь».
Грейс кивнула.
– Вы ведь видели, каким человеком сделало Эбенезера его несчастливое детство. Представьте, что бы он почувствовал, если бы его бизнес сгорел дотла.
Конечно, это сравнение миссис Несбитт с Эбенезером Скруджем было весьма подходящим. Хотя до этого момента Грейс даже не думала о том, чтобы провести между ними какую-то параллель. Но ведь под маской гнева действительно можно было спрятать боль – такую эмоцию, которая способна ранить уж слишком сильно.
Даже мистер Эванс за ширмой грубости скрывал воспоминания о дочери, когда Грейс только начала работать в книжном магазине.
Кто знал, что миссис Несбитт пережила в своей жизни, что сделало ее такой суровой и ожесточенной? Грейс раньше никогда не задумывалась об этом.
– Спасибо, – сказала она. – Мне и в голову не приходило посмотреть на это с такой стороны.
Мистер Эванс нежно погладил ее по щеке, как сделал бы отец.
– У вас добрая душа, Грейс Беннет.
– А вы – отличный учитель.
Она думала об этом разговоре весь день, пока работала. Он заставил ее пересмотреть свое отношение даже к собственному дяде. Уродство в человеке появлялось не с рождения, оно формировалось в результате жизненных обстоятельств. Возможно, он пережил какое-то тяжелое испытание, которое сделало его таким жестоким.
Внезапно она посмотрела на него в другом свете. Не со злостью, а с состраданием. И с осознанием того, что его жестокое обращение не имело к ней никакого отношения, а касалось только его.
Грейс обдумывала все это, глядя на пустую книжную полку перед собой. Ее освободили накануне, чтобы разместить там новый заказ, который должен был поступить от «Симпкин Маршалл». Заказ, который теперь уже не будет выполнен.
И у Грейс появилась идея.
– Интересно… – произнесла Грейс вслух. – Могли бы мы выделить небольшую площадь в магазине для книготорговцев, пострадавших от бомбежки на Патерностер-Роу.
Мистер Эванс, который был поглощен книгой в нескольких шагах от нее, посмотрел на Грейс поверх оправы очков.
– В каком смысле?
– Мы можем предложить место любому из магазинов, чьи книги не сгорели, и вести учет при продаже, чьим запасам они принадлежат, – пояснила она, подумав, что не зря же они с мистером Эвансом превратили ведение бухгалтерских книг в абсолютное искусство. – Тогда владельцы сгоревших магазинов по-прежнему смогут получать прибыль, по крайней мере от какой-то части своего товара.