Во вторую неделю июня Италия вступила в войну на стороне Германии, и нерастраченная энергия, потрескивавшая над Лондоном, нашла источник, чтобы усилить ее мощь. Грейс и мистер Стокс патрулировали затемненные улицы Лондона позже той ночью, когда на другой стороне улицы послышались быстрые шаги, за которыми последовала потасовка и крик.
Грейс почувствовала прилив адреналина, привлечения этой сценой. Она вгляделась в темноту и достала из кармана фонарь с колпаком, похожий на колокол, который отбрасывал приглушенный свет на землю. Они пользовались им не часто, поскольку мистер Стокс настаивал, чтобы они поддерживали ночное зрение.
«Затемнение», к сожалению, пробудило в людях худшее, предоставив слишком много соблазнов для воровства и нападений со стороны криминальных типов. Мистер Стокс заслонил Грейс от раздававшегося звука, пока они ждали, не потребуется ли вмешательство с их ограниченными полномочиями и пронзительными свистками.
За время работы в патруле гражданской обороны Грейс научилась распознавать движение в темноте по едва заметным теням, отбрасываемым луной. Хотя в ту ночь это была всего лишь тонкая полоска света, она смогла разглядеть пару полицейских и мужчину с чемоданом рядом с женщиной.
Это было вовсе не ограбление, а арест.
Мужчина говорил быстро, не по-английски, а по-итальянски.
– Мы не хотим применять насилие, – заявил один из офицеров скучающим тоном.
– Пройдемте с нами.
Мужчина отвернулся от женщины к полицейским, как будто собирался пойти с ними. Она потянулась к нему, издав прерывистое рыдание.
– Что случилось? – спросила Грейс.
– Это не наше дело, – отрезал мистер Стокс и дал знак, что ей следует идти дальше. Грейс осталась стоять.
– Они арестовывают его?
– Естественно, – ответил мистер Стокс с нетерпением. – Арест мужчин на данный момент – вполне обычное дело. Они вывозят всех стукачей из Англии, чтобы они не могли шпионить для Гитлера за нами.
С улицы донесся грохот, за которым последовал звон стекла. Вместе они бросились на звук и обнаружили группу из более чем двадцати человек, которые лезли через разбитое окно итальянского кафе, выкрикивая враждебные оскорбления в адрес итальянцев за то, что они встали на сторону нацистов.
Грейс, словно парализованная, застыла на месте. Она несколько раз обедала в кафе с Вив. Владелец и его жена всегда были добры, выражали свои собственные опасения за Лондон и предлагали дополнительное печенье к чаю, несмотря на нормирование. А сейчас заведение, которым иммигранты управляли более двадцати лет, подвергалось разграблению.