Проезжая мимо, Пётр Нечайло спросил:
— Далеко путь держишь?
— Пока к себе в Тверь, на подворье.
— К себе в Тверь? — Хохотнул купец. — Я в Твери всех знаю. Потому, как там живу. Тебя не знаю. По что?
— Не так давно купил двор у Петра Ивановича Бороздина. Вот, заселяю.
— Ты, что, из Москвы, что ли едешь? — Опешил купец.
— Обоз мой из Москвы, а я встречать ездил.
— Тады понятно, почто мором не взят. А тех, не пускай в Тверь!
— Они за стенами монастыря остались.
— Правильно! — Одобрил Нечайло. — Двор Бороздина знаю. Заеду сегодня. Позволишь?
— Заезжай.
— Обоз прислать?
— Доползём…
— Животину жалко.
— А мы передохнём.
— Прощевай, тады.
* * *
Сейчас Санька был научен ошибками и возки не перегружал. Гарпия, понимая, что в одиночку Санька будет кататься туда-сюда до «второго пришествия», предложила ему помощь.
— Какую помощь? — Спросил Санька, перебирая пальцами левой руки её волосы, а правой поглаживая её грудь.
— Я могу нескольких кикимор позвать.
— Кикимор, — Санька вздрогнул. — Так они же на болоте.
Ну, ты же их не на долго? Без болота они дня два прожить могут, а потом или в болото, или они заболотят то место, где живут.
— Они зелёные? — Спросил Санька.
— Сам ты зелёный. Девок видил, что у нас прибираются да еду готовят?
— Не… Не видел. Я думал, это ты сама такая шустрая, да домовитая?
— Вот ещё! — Фыркнула Гарпия. — Не уж-то внимание не обращал. Они такие прелестницы.
— Я чужих девок не замечаю.
— Ой, не надо меня дурачить! Глашка и Машка.
— Глашка с Машкой? Кикиморы?
У Саньки игривое настроение пропало, и он обалделый присел на постели.
— А-а-а… Этих всё-таки замечал?! — Зловеще прошипела Гарпия и кинулась на Ракшая.
Возились на кровати они долго. Побеждала то Гарпия, то Александр. Потом измождённые друг от друга отвалились, пресытившись ласками.
— Пока на тебя не кинешься, — сказала, тяжело дыша Гарпия, — так и будешь меня гладить. Что за манеры?!
Санька рассмеялся, вспомнив одну из своих бывших подруг, которая тоже не любила долгие «предварительные ласки». Она бывало, приговаривая: «Александр, хватит сиськи мять», сама переходила от слов к делу.
— Ты предлагаешь их возницами сделать?
— Почему нет? У меня на болоте их много. Большое болото.
— Так значит дедок не дурил, про кикиморок.
— Дедок — ещё тот ходок. К кикиморкам часто наведывался. Всегда с подношениями. А им много не надо: молочка крынку, бусики, ленту в косы, вот и люб.
Санька, представив прелестниц, почувствовал, что снова возбуждается.
— У, ты ка-ко-ой… — Протянула игриво Гарпия, и ладонью погладила Санькино привставшее естество. Естество восстало.