Гарпия удивлённо посмотрела на мужа.
— Ты это что? Переживаешь? За меня? — Она всплеснула руками. — Как это мило! Как давно кто-то за меня волновался…
Гарпия прижалась к Санькиной груди.
— Смертным меня не убить.
— Но ведь ты живая! Я видел! У тебя текла кровь, когда ты укололась рыбьей костью. И тебе было больно.
Жена улыбнулась.
— Больно будет и тело моё может умереть, но у меня много тел. Да и убить меня даже пулей почти не возможно. Проверять не будем. Поверь мне на слово.
Александр погладил её по голове. Ему нравились её каштановые волосы, пахнувшие огнём.
— А вот с кикиморами будет морока, если их сильно поранят. Крови у них нет. Ну… Вернее… Есть, но она другого цвета и жидкая, как вода. Поэтому… Но и попасть в них, хоть мечом, хоть стрелой или пулей вообще не возможно. Они ловчее меня. Они как вода. И могут вскружить врагам голову.
— Интересно, — удивился Санька. — Надо проверить.
— Что проверить?! — Встрепенулась Гарпия. — Я тебе проверю!
— Я про ловкость в бою. А ты что подумала?
Александр запрокинул Гарпии голову, коснулся её шеи губами и чуть куснул мочку её уха. Потом снова скользнул губами вниз до ключицы. Она обхватила его шею руками, а он подхватил её за бёдра, подняв юбку, и плотно прижал к себе.
— Противный, — вздрогнула она.
Перед Ракшаем, во дворе его усадьбы, скрытом высоким забором, стояло его «воинство». Тридцать четыре девицы. Разных возрастов, комплекций, и внешнего вида. И разного темперамента. Тут были и толстые, и худые, и старые, и молодые, и стройные, и кривые. Большинство из них, и Санька понимал, что это большинство повылазило из местных болот, кривлялось и скалилось в улыбках, отпуская скабрезные шутки и прибаутки.
Кикиморки с Сучьего болота отличались подтянутостью и единообразием форм, и вели себя приличнее, хотя и на них общий настрой влиял.
— Шутить, значит, изволите? — Спросил вежливо Санька. — Сказано было в контракте, явиться в образе по подобию Агрипины Александровны, в соответствующих размерах и формах. И это не моя прихоть, товарищи кикиморы, а практическая необходимость, ибо одежда и обувка шита на её фигуру. А без одежды вы мне не нужны.
— А мы без одежды привыкли с мужичками общаться, — заквохтала с придыханием дородная баба. — Не уж-то не любы?
— Ты на себя в зеркало давно смотрела? — Так же вежливо продолжил Санька. — Ты мою жену видела? Сравнишься ты с ней?
Кикиморка подвяла.
— Срочно принять надлежащий уставу вид! Считаю до трёх! — Рявкнул Ракшай утробным тигриным рыком.
Кикиморок со двора как ветром сдуло. Ракшай хмыкнул. Остались стоять только «свои».