Царь выдохнул.
— Ещё говори.
— Предстоят тебе великие дела, и Русь под тобой окончательно избавится от ханского ига. Но…
Царь подав всё своё тело вперёд и, привстав, опёрся на руки.
— Говори!
— Твой дед и отец много поломали, чтобы построить и власть твоя зиждется на боярах, допущенных к корму. Другие же, у которых корм отобрали, противятся и будут козни чинить, но ты пройдёшь и это. Одно жаль, что бояре, к корму допущенные, не в себя жрут и тем государство твоё слабят. Но с тем поделать ничего нельзя ни сейчас, ни в будущем. Долго они ещё тебя бояться не будут. Ежели наладишь тайный сыск и пресечёшь смуты, вообще всё хорошо станется. Главное — наследника правильного вырастить.
Царь долго молчал и думал. Санька стоял по стойке «вольно» и, как всегда в сложные моменты сам-себе читал Евгения Онегина. Это помогало отстраниться от тяжёлых мыслей.
— Грех не поверить твоему предсказанию. Так сколько же я проживу? Долго — это не ответ.
Санька не помнил дату смерти Ивана Грозного, но помнил, что ещё в семидесятых годах вроде как он жил.
— Лет семьдесят проживёшь.
Иван пошевелил губами и мотнул недоверчиво головой.
— Врёшь поди?
Покачал головой и Санька.
— Точно знаю, и то не от меня зависит.
— А Адашев?
— То от тебя, государь зависит. Все наши жизни в твоих руках. И ежели я сейчас скажу, то ты «отошлёшь коня». Кудесник не сказал, когда Олег умрёт, а сказал от кого. Может быть князь умер бы раньше, не отошли он коня. Например, конь мог его сбросить сразу после всех его подвигов. Я вижу, что Адашев умрёт от твоей руки и вижу когда, но не скажу. Знание будущего лишает человека свободы, а без свободы человек превращается в совсем другое существо.
— По вине примет смерть?
— Нет, государь.
— Ты в сговоре с ним?
— Нет, государь. Я волхв и чтобы мои предсказания хотя бы иногда сбывались, мне нужно открывать будущее только одному человеку. Если все будут знать своё и чужое будущее, представляешь, какая каша получится. Ничто не сбудется из предсказанного.
Санька позволил себе рассмеяться. Иван, как не странно, поддержал смех, поняв мысль.
— Значит, ты будешь только моим предсказателем?
— Да. И меня тут же отравят… — Снова рассмеялся Санька.
— Но ты же узнаешь, когда?
— Возможно, но про себя видеть очень трудно. Человеку не дано знать свое будущее, тем паче, что человек сам творит его. Даже грешить или нет — это свободный выбор человека, в него даже Бог не вмешивается.
Иван вышел из-за стола и подошёл к ведуну.
— Ты говорил про смуту Романовскую…
— То не я говорил. То он сам говорил. Дьяк.
— И-и-и… Я его спросил, он ответил. Теперь скажи, что видишь ты.