— Да, есть. Исторический район Волково, — охотно пояснила Романова. — В паре станции метро отсюда. Ты даже мог его наблюдать, когда на поезде мчался к нам, словно сапсан… В общем, километрах в трех от Мосбана, не доезжая до Обводного канала, нужно было всего лишь повернуть голову налево и…
— Сонь, — аккуратно перебил Макс, — ты весь день так усиленно пичкаешь меня всякими названиями… но ты же понимаешь, что для меня они — как мертвому припарка?
— Понимаю… — закивала рыжая. — Но ведь надо с чего-то начинать изучение нашего города, верно? Вот сейчас наслушаешься от меня… всякого, а после тебе станет любопытно, где что находится, и полезешь в карты смотреть. Так и выучишь потихоньку названия улиц, рек, мостов, площадей… А учить, Волчок, надо! Особенно если ты намереваешься остаться здесь надолго, а не сбежать через неделю.
— А почему я должен сбежать?
Софья ответила не сразу.
— Я читала твое личное дело. Сорок два, если не ошибаюсь, раскрытых эпизода за тринадцать лет…
— И? — не понял Макс.
— Знаешь, это немного не тот ритм, в котором работаем здесь мы. У нас сорок эпизодов иногда за месяц бывает! Не надорвешься?
— Я парень крепкий, справлюсь.
— Надеюсь, — хмыкнула пиромантка.
Волков расслышал в ее голосе плохо скрытое то ли пренебрежение, то ли недоверие. И это ему не понравилось.
— Слушай, Сонь, давай сменим тему?
— А давай! — легко согласилась та и посмотрела на Макса с какой-то хитринкой во взгляде: — Волчок, а ты знаешь, почему в Питере всегда идет дождь?
— Это начало шутки или анекдота?
— Нет, я серьезно.
— Ну, не знаю… Наверное, климат такой?
— Ага, климат, как же! — радостно выпалила Соня. — Все дело в неконтролируемом везокинезе!
— В чем? — Волков на секунду задумался, безуспешно пытаясь вспомнить определение этого термина.
— В везокинезе, — повторила Соня, будто это могло помочь. — Видишь ли, Волчок, в Питере с самого его основания живет семья, младший ребенок которой способен непроизвольно изменять погоду в зависимости от своего настроения. То есть если он, например, всем доволен, значит вокруг тепло и солнечно, а если начинает капризничать, дуться, обижаться, то тут тебе и ветра, и шторма, и нелетная погода… А учитывая, что маленькие дети вообще редко бывают довольны… Сам понимаешь.
Макс кивнул.
— А семейка там, знаешь ли, — продолжила рассказывать Романова, — достаточно специфическая. Вот уже триста лет ни одно поколение контрацепцией не пользуется. Каждая мать — героиня! Поэтому младший ребенок едва успевает из пеленок вырасти, как у семейки появляется еще один малыш, которому этот проклятый везокинез и переходит по наследству… Понимаешь, куда я клоню?