Всё остальное время едем молча. Я отдышалась и, кажется, шея почти не болит, но следы останутся, слишком сильно Ливанов сжимал. Обтёрла руку Романа, позволил, спокойно доверяя мне делать то, что считаю нужным.
— Может, с тобой пойти? — уточняет, пока выползаю из машины на негнущихся от напряжения ногах. — Нехорошо, что будешь одна, — во взгляде тревога и беспокойство — искренне.
— Я не одна. Я с подругой живу, вместе квартиру снимаем. Она уже давно дома, — показываю вверх на окно, в котором горит свет.
— Завтра четверг, не приходи на работу. Считай, что у тебя отгул. С Ливановым я разберусь сам. Больше он даже в твою сторону не посмотрит, — в эту секунду прищуривается, вижу, как дёргается кадык Фирсова, понимая, что сегодняшние побои для Ливанова не являются окончательными.
— Спасибо, — шепчу и стараюсь улыбнуться.
Роман
Как только снял рубашку с Ани, переживая, что она ошпарилась, в момент переключился на налитую грудь в плену тонкого кружева.
Меня накрыло молниеносно, захотелось прикоснуться, почувствовать её на ощупь, ощутить сладкую дрожь в тонком теле. Гладил почти не касаясь, а её тёмно-персиковые соски тут отреагировали на касание острыми вершинками.
Подалась всем телом вперёд, словно приглашая пойти дальше, и я рискнул. Целовал, присваивая нежную девочку и не мог остановиться, оплетая хрупкое тело руками, прижимая к себе настолько крепко, что, уверен, почувствовала адский стояк у меня в штанах.
Пусть знает, как её хочу, как желаю фею почувствовать всю, без остатка. Подмять Анюту под себя и ласкать, чтобы стонала в моих руках, просила не останавливаться, позволила брать.
Почти ослеп и оглох от её близости, от дрожащего в моих руках тела, призывно манящего меня.
Но в секунду оттолкнула и отступила. Видел борьбу во взгляде — с самой собой. Готовая ко мне, но всё же останавливающая себя в порывах. Что мешает открыться? Помнит моё предложение заплатить за ночь с ней?
Несомненно. Именно это.
Идиот. И как теперь вытравить из неё эти воспоминания? Как достучаться до маленького сердечка, которое теперь мне не доверяет, отталкивает?
Остановил себя. С трудом, через силу, скрепя зубами. Но настаивать не стал, чтобы не испугать Анюту своим напором, дать возможность ответить мне по собственному желанию.
Молча протянул рубашку, позволив уйти. Ещё минут десять накручивал круги по кабинету, успокаиваясь.
Самого трясёт. У меня сейчас в голове не колокольный звон, как говорил Кира, у меня там с десяток колоколов звонят одновременно в бешеном ритме так, что от возбуждения в глазах чёрные мушки.