— Не случится, потому что… — осекается, будто едва не сказал лишнее, то, что мне знать, по всей видимости, не нужно. — Я сказал — не случится больше такого.
— Я всё равно хочу уволиться.
— Из-за меня? — вскидывает бровь, понимая, что просто работать, мы, скорее всего, не сможем.
— Нет… — шепчу, а самой хочется крикнуть, что из-за него, по причине того, что тянет меня к Роману, и, если в следующий раз он будет чуть настойчивее, устоять не смогу, сдамся ему.
— Из-за меня, значит, — утвердительно кивает, переводя взгляд в окно. Взгляд, наполненный тоской и разочарованием, настолько явным, что мне становится не по себе.
Смотрит в упор, а во взгляде пламя, сжигающее меня дотла прямо посреди его кабинета. Пространство вокруг простреливает напряжением, наэлектризовываясь между нами покалывающими искрами в обещании рвануть в любую секунду.
Становится неуютно, кажется, даже больно дышать. Желание сорваться с места и покинуть кабинет настолько явное, что я почти делаю шаг назад, но Фирсов вовремя начинает говорить.
— Хорошо, я подпишу, — тут же ручкой пишет в углу «согласовано» и отдаёт мне.
— Я могу идти? — радостно хватаю листок, готовая радостно скакать и даже петь.
— Куда?
— Ну, как же, вы подписали. Я могу идти? Совсем? — уже представляю, как хватаю сумочку и выбегаю из стен компании на свободу.
— Да нет, Анна Альбертовна, — поднимается, подходя почти вплотную. Руки глубоко в карманах брюк, напряжён всем телом, что явно заметно. — Вы, наверное, забыли, но по трудовому законодательству вы обязаны отработать две недели, то есть четырнадцать дней.
— Это на усмотрение руководителя…
— Я ваше заявление рассмотрел, согласовал и дал добро, но вы должны отработать четырнадцать дней. Дать время, чтобы я мог присмотреть другую помощницу, а пока выполнять свои обязанности, как и прежде в том же режиме, — почти теряюсь от его слов, сказанных жёстко, чётко, чтобы я услышала и поняла всё, что он говорит мне сейчас.
Вальяжно прохаживается по кабинету с видом настоящего босса, каковым я его ещё не видела с момента приезда. Всем своим видом даёт понять, что я просто помощница, не более, и мало ли, что я там себе напридумывала и нафантазировала — я никто.
Что ж, пусть лучше так, мне будет намного проще и спокойнее отработать эти четырнадцать дней бок о бок с Фирсовым.
— Я поняла, Роман Яковлевич.
— О том, что было позавчера в этом кабинете, забудьте. Больше этого не повторится. Обещаю, что больше к вам не прикоснусь, — пронизывающий чёрный взгляд, словно острые иглы вонзается в моё тело.
Холодный, он теперь холодный и безразличный, ни капли теплоты, нежности и желания. Передо мной другой Роман Фирсов — богатый московский босс, а не тот мужчина, что смотрел на меня пожирающим взглядом в клубе.