Я качаю головой, одаривая ее взглядом, в котором ясно читается: «Заткнись, черт возьми».
Она отвечает мне не менее недовольным взглядом.
– Ну и пожалуйста. Надеюсь, он уже в курсе, что твой чертов день рождения через пару недель. Капец.
– Это твое новое любимое слово? – вежливо спрашиваю я, как только она возвращается на свое место.
– Видимо, да. А если серьезно, мы должны как следует оторваться в Греции.
– Для начала я хочу спокойно пережить всю эту историю.
Я смотрю на Бишопа, который внимательно за мной наблюдает.
– Мило, ты что, думала, я не узнаю о твоем дне рождения?
– Да, наверное. Раньше я никогда не придавала большого значения дню рождения, поэтому и не стала тебе об этом рассказывать.
– Что? У тебя никогда не было вечеринки?
Я качаю головой и морщусь.
– Нет. Может, по мне и не скажешь, но я не очень люблю внимание.
Когда лампочка ремня безопасности начинает мигать, он обнимает меня за плечи. Пилот сообщает о взлете, и губы Бишопа приближаются к моему уху.
– Будь уверена, котенок, я точно знаю, какая ты на самом деле.
Затем он кусает меня за мочку уха, и мне приходится сжать подлокотник, чтобы сдержать желание усесться к нему на колени. Мой взгляд останавливается на потертых джинсах, небрежно свисающих с его стройной талии. Его свободная рука опускается на ширинку, и он сжимает свою промежность. Я закрываю глаза, чувствуя острую нехватку воздуха.
– Нравится это, котенок? – от вибрации его голоса по моему телу бегут мурашки.
– Бишоп… – предупреждаю я, прерывисто дыша.
Он усмехается и откидывается на спинку кресла.
– Соберись, детка. Я не собираюсь трахать тебя в задней кабине, разве что на обратном пути…
Желая отвлечься от Бишопа и его сексуальных выходок, я вытаскиваю телефон и открываю Spotify>[23]. Вытащив из кармана наушники, я распутываю провод и вставляю их в уши. Самолет начинает разгоняться по взлетно-посадочной полосе, и я наблюдаю за тем, как асфальт медленно сменяется густыми облаками. Внезапно Бишоп вытаскивает из моего уха наушник и отбирает мой телефон, отрывая меня от мечтаний.
– Послушай это…
Из уст любого другого парня это звучало бы глупо, но это был Бишоп. Он не был слащавым. Он не был глупым влюбленным дураком. Он просто был Бишопом. Одно его имя было подобно теплому, насыщенному горячему шоколаду, обволакивающему горло в морозный день. Шоколаду с виски…
– Конечно. – Улыбаюсь я ему.
Он листает мой плейлист, а затем включает незнакомую мне песню. Я погружаюсь в звуки электрогитары и бархатный мужской голос. На моменте припева моя кожа покрывается мурашками. Слова, звучание гитары и тот факт, что эта песня что-то значит для Бишопа. Я готова задохнуться от эмоций, переполняющих меня изнутри.