– Иди сюда.
Руки Бишопа крепко меня обнимают.
– Бишоп, отведи ее к Миллеру. Самолет готов. И пусть остальные тоже идут с вами.
Я прекращаю бороться, когда понимаю, что это бесполезно. Мои мышцы пульсируют, каждый дюйм тела болит. Обхватив руками шею Бишопа, я крепко в нее вцепляюсь. Из моей груди вырываются тихие рыдания, и я, не в силах их сдерживать, даю волю слезам. Te amo, frater.
– Не уверен, что она сможет с этим справиться, – произносит Нейт.
Лампочка ремня безопасности гаснет. Мэдисон уснула еще задолго до взлета. Мы ждем, пока Спайдер и Олли сядут в самолет, – оба до сих пор шатаются где-то по округе.
– Какого хрена вы так долго? – спрашиваю я Спайдера и Олли, наконец поднявшихся на борт. – Если скажешь, что пытался приставать к какой-то девчонке, то, клянусь Богом, я тебя ударю.
– Напугал, – усмехается Спайдер, подмигивая мне. – Мы оба знаем, что мой удар сильнее твоего, малыш.
– Последний раз мы дрались, когда мне было пять лет…
Он кивает.
– Вот именно.
– Ты несешь полную чушь.
Он делает вид, что обдумывает мои слова, а затем медленно ухмыляется.
– Вот именно.
Ненавижу его.
Я оглядываюсь на взволнованного Нейта.
– С ней все будет хорошо. Понадобится время, но она справится. Если кто и способен такое пережить, так это она.
Нейт зажмуривает глаза.
– Я не вынесу, если снова увижу ее в таком состоянии, так что тебе нельзя умирать.
– Могу сказать то же самое о тебе, – бормочу я, прежде чем переключить внимание на Спайдера.
– Мы помогали твоему старику. – Он запрокидывает голову и смотрит на меня. – Ему пришлось многое уладить после того, как твоя девушка острила шоу и убила последнюю на земле Ступрум.
– Она не последняя. – Нейт качает головой, проводя пальцем по верхней губе. – Скарлетт оказалась права, Катсия нам солгала. Тилли – ее дочь, одна из Ступрум, а это значит, что моя дочь – тоже наполовину Ступрум.
Он снова закрывает глаза, и я ясно вижу его внутреннюю борьбу. Нелегко смириться со всем, что он узнал за последние несколько дней.
– Вот дерьмо, – ворчит Спайдер, закатывая глаза. – Я должен был остаться с вами, здесь гораздо интереснее.
– Ты можешь остаться в Новом Орлеане, – говорю я.
На самом деле мы с ним всегда были довольно близки и без конца друг над другом подшучивали.
– Не знаю, не знаю. – По его губам медленно расползается ухмылка, но глаза остаются закрытыми. – Возможно, у меня только что появилась причина остаться.
Взгляд Олли перемещается туда, где сидит Татум, и в его глазах появляется понимающее выражение.
– Конечно, кто бы сомневался, – фыркаю я.
Брантли садится на кресло перед нами.