– …что я оказалась его сестрой, он разозлился.
Лицо Джейса смягчилось.
– Он мог бы сказать мне об этом лично, потому что я тоже о нем думала… Однажды.
– Да ну? – отзывается Нейт, приподняв бровь.
– Да… ну, вернее, в том сне были вы все.
Нейт ухмыляется, откидываясь назад.
– Продолжай, котенок, я поистине этим наслаждаюсь.
Я отмахиваюсь от него, в то время как сидящий рядом со мной Брантли тихонько хихикает. После прошлой ночи я испытывала особенный покой, находясь рядом с ним. Как будто наша история соединила нас новой, глубокой связью. История, о которой мы до сих пор не поговорили.
– Он бы не смог. Ему стыдно, и в нем слишком много гордости.
– Зато теперь я знаю, откуда у нее такие мысли, – бормочет Нейт, прячась за своим стаканом. Я пинаю его под столом, и он смотрит прямо мне в глаза. – Ауч! – он продолжает неотрывно смотреть на меня, откусывая огромный кусок вафли.
Не обращая внимания на Нейта и его обычные детские выходки, я поворачиваюсь к Джейсу.
– Он будет со мной разговаривать?
Джейс пожимает плечами.
– Мы можем затащить его в подвал, связать и заставить тебя выслушать.
Я посмеиваюсь и снова тянусь к вафле. Он подмигивает и тоже возвращается к своей порции. Мы все погружаемся в приятную болтовню за завтраком, обсуждая все на свете – начиная с вечеринки, которую Нейт собирается устроить на этих выходных, и заканчивая поступлением в колледж. В этот момент ко мне приходит осознание, что равно или поздно наши пути могут разойтись – может быть. Я не могу удержаться от вопроса, потому что от одной мысли, что рядом со мной не будет этих парней, меня бросает в дрожь.
– Эм, насчет коллежа… Куда…
– Мэдисон? – голос заставляет меня обернуться.
– Мама, – рычу я, бросая вафлю обратно на тарелку.
Прощай, аппетит.
На заднем плане A$AP Rocky читает рэп о том, как ему нравятся плохие девочки. Мои пальцы крепко сжимают скользкий брус, и с каждым новым подтягиванием на моей коже выступают крупные капли пота. Тридцать четыре, тридцать пять. Я отчеканиваю слова под бит, отпускаю руки и падаю на пол. Дверь в спортзал распахивается, но я не обращаю на это внимания. В глубине души я знал, кто это, но все же надеялся, что ошибаюсь. Музыка – единственное, что нарушает тишину спортивного зала, и я подхожу к скамейке, ложусь и обхватываю руками штангу. Мэдисон разозлилась на меня в чертов сотый раз с тех пор, как мы познакомились. Причина ее гнева, вероятно, заключается в чертовой истории с ее матерью и в том, что я не рассказывал ей об этом столько времени. Но, зная ее достаточно долго, я могу практически с полной уверенностью сказать, что это скорее заставит ее страдать, а не злиться. Я знал, как справиться с разгневанной Мэдисон, но уязвленная Мэдисон была для меня неизведанной территорией. Тот факт, что я оставил Хейл в живых, несомненно, только усилил ее гнев.