Бишоп откидывается на спинку, и его глаза встречается с моими.
– Давай, детка, сделай худшее, на что ты способна.
Видимо, он надеется, что я сделаю что-нибудь безрассудное, но тело Бишопа – безупречный холст, а я слишком уважаю искусство, чтобы портить его во имя мести. Окунув кончик машинки в чернила, я натягиваю кожу на его шее. Аппарат в моей руке отчаянно вибрирует – он оказался куда тяжелее, чем на первый взгляд. Я совершенно недооценивала тату-мастеров. Карандаши так не трясутся. Но как только игла касается кожи, движение становится плавным. Мое зрение полностью сосредотачивается на поставленной задаче, и уже через час все готово.
Я откидываюсь назад, разминая шею.
– Сделано.
– Черт, – ухмыляется Бишоп.
Байкер входит в комнату, заваривая себе кофе из пакетика, но, увидев татуировку, замирает на месте.
– Черт побери.
– Я даже не удивлен. Ты ведь знаешь, что получишь за это в двойном размере, да?
Бишоп фыркает и встает на ноги – сейчас он выглядит куда более трезвым, чем пару часов назад. Время, должно быть, близится к полуночи, о чем мне напоминают мои отчаянно ноющие мышцы. Бишоп подходит к зеркалу, и я вижу, как меняется его лицо, когда он понимает, что именно я сделала. Я подхожу к нему сзади и разглядываю новый рисунок на его коже. Это чуть размытый лебедь – я нанесла тени таким образом, что он кажется серебристым. На его голову надета корона, разлетающаяся на множество осколков от вонзившейся в нее пули. Сам лебедь выглядит умиротворенным и в то же время – непоколебимым. Результат превзошел все ожидания.
– Это чертовски удивительно.
Наши взгляды встречаются в отражении зеркала. Я улыбаюсь.
– Спасибо.
– Эй! Так, к слову, – подает голос байкер, нарушая наше уединение. – Если тебе когда-нибудь понадобится работа, ты знаешь, где меня найти.
– Спасибо, – самодовольно усмехаюсь я, не принимая это всерьез.
– Или если вы оба снова захотите попользоваться моей машинкой, я тоже не против.
В моей ухмылке появляется злорадство, и Бишоп хихикает.
– Братан, не подбрасывай ей идеи.
Когда спустя несколько минут мы уходим из студии, Бишоп протягивает ему приличную стопку наличных. Узнав, что байкера зовут Малкольм, я дожидаюсь Бишопа снаружи. Телефон в моем кармане вибрирует, и я достаю его, чтобы ответить на звонок.
– Ты в порядке? – спрашивает Татум.
– Ага! У нас все хорошо. Надеюсь, я смогу дотащить его задницу до дома.
Она хихикает.
– Боже, он выглядел таким злющим. Нейт везет меня домой.
– Он с тобой? – я оживляюсь. – Дай ему трубку.
Наступает глухая тишина, а затем раздается голос Нейта.