– Это был не мой чертов ребенок. – Мои глаза впиваются в отца. – И ты это знаешь.
Он искоса на меня смотрит, а затем он бросает взгляд на Джастина.
– Оставь нас.
Чертовски сбитый с толку Джастин разворачивается и уходит в домик у бассейна. Его отправили в мир Потерянных Мальчиков совсем ребенком, но сейчас он настоящий солдат. Один из лучших. Созданный, чтобы быть бойцом.
Папа потирает подбородок.
– Когда, черт возьми, это случилось?
– Ну примерно через шесть месяцев после того, как ты засунул в нее свой член.
– Сейчас не время для твоего остроумия, сынок.
– Эй, я тебя не осуждаю. – Я откусываю еще один кусок. – Хотя, учитывая ее возраст, это немного нездорово…
– Ей было шестнадцать, а не двенадцать.
Я невозмутимо отвечаю:
– Так я и подумал.
Отца нельзя было назвать непривлекательным. У него были блестящие темные волосы, тронутые сединой. Он всегда коротко выстригал виски, оставляя более длинную часть волос сверху и аккуратно зачесывая их назад. Его тело было покрыто татуировками, включая крылья на верхней части спины – точно такие же, как у меня. Только Короли обладают правом иметь эти крылья, и единственные, кто мог их получить, были родом из нашей семьи – а это означает, что-либо мне, либо моему двоюродному брату Спайдеру однажды придется завести ребенка.
Ни за что.
Он вздыхает, проводя рукой по волосам.
– Дерьмо. Как давно ты об этом знаешь?
Я усмехаюсь, откинув голову назад.
– Что? Я всегда об этом знал. Ты волочился за молодой шлюшкой, а она искала способ мне отомстить, только мне было на нее плевать. Как только она поняла, что такая игра на меня не действует, оказалось слишком поздно – она уже была беременна.
– Что случилось с ребенком? – спрашивает он, игнорируя мое признание в том, что Хейл делала все это только ради мести.
Это, безусловно, было правдой, но также я знал, что у нее появились чувства к отцу – и, возможно, он испытывал к ней то же самое. Я не могу с уверенностью говорить об их отношениях, но сейчас я точно знаю, что не хочу влезать в эту кучу дерьма. Моя мать убьет ее, но опять же не будем исключать тот факт, что она тоже могла обо всем знать – и поэтому Хейл никогда ей не нравилась. Мама может быть жесткой стервой, но за ее холодной внешностью скрывается большое сердце. Вероятно, это нас объединяет.
– Он умер.
Я не лгу – у нее случился выкидыш на позднем сроке.
Он напрягается, прожигая меня взглядом.
– Ты уверен?
Ни одна мышца на моем лице не дрогнула.
– Абсолютно.
Затем я снова откусываю свой бургер.
– Разговор окончен? Мне есть чем заняться.
– С Мэдисон?
Ее имя в устах отца звучит так, словно оно насквозь пропитано ядом. Я знаю, что мое желание защищать ее выходит за все допустимые рамки – настолько, что произнесенное отцом ее имя заставляет меня хотеть перерезать ему глотку. Именно поэтому мне нужно быть с ней особенно осторожным.