— Но я сделаю это ради тебя.
Он проводит кончиками пальцев по моему подбородку, ожидая моего ответа, и мой мозг затуманивается. Все люди и все звуки исчезают вокруг нас.
— Неважно, — заикаюсь я, не уверенная, что мои слова вообще можно расслышать. — Все в порядке. Я все равно ужасно танцую.
Его рука исчезает, и он наклоняется, так что его губы оказываются у моего уха.
— Вставай, Уиллоу.
Я вздрагиваю от его дыхания на моей коже, по шее пробегают мурашки.
— Ты отвечала на мои вопросы о Tinder и слушала, как я был несчастным ублюдком всю ночь. Я должен тебе танец.
— Ты… ты уверен?
— Уверен. Черт, мне это нужно не меньше, чем тебе.
Я беру его за руку и соскальзываю со своего барного стула.
— Веди.
Его хватка крепкая. Надежная. Я опускаю глаза, чтобы не видеть выражений на лицах людей, когда они видят, что он танцует с кем-то, кто не она.
Осуждающие взгляды не испортят мне вечер.
Мое сердце бешено колотится, когда его рука покидает мою, и он обхватывает меня сзади, обнимая за талию. Его рука оседает на дуге прямо над моей попкой, и он начинает двигать нас в такт музыке.
— Что это за песня? — спрашиваю я.
— «Hurt» Джонни Кэша.
Он закрывает глаза, прижимая меня ближе, и я вслушиваюсь в слова. Даллас не выбирал эту песню, но, Боже, как она подходит к его жизни сейчас.
Музыкальный автомат предупреждает меня. Беги! Беги! Ты наивная девочка. Этот человек только навредит тебе.
Острая боль наполняет его глаза, когда он смотрит на меня.
— Ты даже не представляешь, что ты вызвала во мне сегодня. — Он выдохнул рваный воздух. — То, что ты дала мне сегодня, Уиллоу. Я никогда и никому так не открывался.
Даже Люси? Это вопрос, который я хочу задать, но прикусываю язык. Я тоже — вот слова, которые я хочу сказать, но снова не делаю этого, боясь, что он убежит.
Почти десять лет с Бреттом, и никогда эмоции не бушевали во мне так.
Так вот что это за чувство — влюбиться в кого-то? Вот почему люди, испытавшие любовь, так жаждут ее?
Любовь.
Я проглотила тысячу чувств. Я слишком много думаю об этом.
Я не могу влюбиться в мужчину после одной ночи разговоров и танца.
— Я никогда ни с кем так не танцевала, — признаюсь я.
Вместо того чтобы отстраниться, он притягивает меня ближе, прижимаясь ртом к моему уху. Я вздрагиваю, когда его свежее дыхание касается моей потной кожи.
— Как?
— Без того, чтобы я терлась задницей о кого-то, пока Лил Джон играет на заднем плане.
Выпускные. Братские вечеринки. Клубы. Это единственные места, где я танцевала с мужчинами. Никогда так медленно, так интимно, так нежно. Никогда так.
Он смеется — не только удивляя меня, но и заставляя улыбнуться.