— Мариш, проверила?
Миша не даёт мне времени на обсуждение, бесцеремонно заходит в комнату и садится рядом.
— Да, извини, я не выспалась.
Иногда Миша кажется мне слишком идеальным. Таким, что на его фоне я чувствую себя жутко плохой. Взять даже эту ситуацию, я ведь просто хотела побыть одна, а Миша пришел такой идеальный и заботливый, что я тут же почувствовала себя ужасной.
— Я снял для нас домик у озера, — продолжает гнуть линию идеальности Миша. — Там невероятный вид из окна, совсем не жарко и есть джакузи. А ещё я купил свечи.
Я не знаю, зачем он это говорит, заранее сообщая о сюрпризе, но звучит по-настоящему романтично. Встав с кровати, беру чемодан и улыбаюсь: в конце концов, Миша не виноват, что я всё ещё что-то чувствую к Глебу.
По пути за город я то и дело возвращаюсь к тому, что случилось в доме родителей. К Глебу и его вниманию, к словам, брошенным мне, и к последней фразе. Он пожелал мне удачного брака так, что я до сих пор чувствую мурашки мороза по всей коже.
Мы приезжаем в действительно идеальный домик: по периметру растёт зелень, напротив расположено озеро. Вокруг ни единой души, все тихо, спокойно, ближайшие дачи расположены довольно далеко. Это идеальное место для уединения и обсуждения ближайшей даты свадьбы. Я не жажду говорить об этом, но по взбудораженному виду Миши понимаю, что он только этого и ждёт.
— Пойдем на озеро купаться? К вечеру у меня для тебя сюрприз.
Я киваю и говорю, что вначале приму душ. Закрываюсь в кабинке и включаю холодную воду, чтобы прийти в себя и прекратить думать о Глебе. За мыслями не слышу, как открывается дверь, и понимаю, что не одна, лишь когда на мою талию ложатся уверенные мужские руки. Почему-то в этот момент перед глазами возникает образ Глеба и то, что было между нами три года назад.
Сейчас даже его запах просачивается в ноздри, хотя я прекрасно понимаю, что за спиной стоит Миша. Никого другого там попросту не может быть.
— Малыш, я так соскучился. — Миша крепче обнимает меня и притягивает к себе сильнее.
Я хочу ответить тем же, но упрямо молчу. Я не соскучилась. Это несправедливо по отношению к парню, но я не могу иначе. Врать я так и не научилась. Разве что Глебу, потому что чаще мне приходилось придумывать, чем искренне отвечать на вопросы.
— Иди ко мне, — жаркое мужское дыхание, которое раньше вызывало крохотные импульсы по всему телу, звучит у самого уха.
Сейчас я не чувствую практически ничего. Зато замечаю далеко не идеальный кафель на стене душевой.
Со мной что-то не так.
И дело даже не в том, что я не испытываю желания к человеку, за которого собираюсь замуж, а в том, что я не могу сосредоточиться на нем. Мои мысли ползают одна за другой, цепляясь за самые бредовые ниточки и не желая останавливаться на том, что происходит между нами.