— А Миша? — будто почувствовав, спрашивает подруга. — С ним как быть?
— Я выхожу замуж, — пожимаю плечами. — Я согласилась, — демонстрирую кольца на своем пальце.
— Но ты же его не любишь! — вдруг восклицает Оля, что совсем для нее непривычно.
— Он мне симпатичен, — возражаю ей. — Я выйду замуж, уволюсь, перестану думать о Глебе, и все будет в порядке.
— Нет, нет, нет! — Оля встает, причитая и заламывая руки. — Ты не понимаешь! — Она останавливается посреди кухни. — Ты не можешь выйти замуж за нелюбимого. Ты представила, как вы будете жить? Тебе же рожать от него детей!
— Оля! — смеюсь я. — Мы с Мишей давно близки. Он не противен мне, если ты об этом. С Глебом я никогда не буду, и, пока он не вернулся, я думала, что забыла его. Да брось! — Я стираю с лица слезы. — Это просто воспоминания и его поведение травят душу. Я давно не люблю его.
Оля с сомнением смотрит на меня, но все же кивает, соглашаясь.
— А о чем вы говорили, когда ты опоздала? Девчонки шептались, что ты долго была у него в кабинете. — Подруга многозначительно смотрит на меня, но я только отмахиваюсь от нее.
— Ничего из того, о чем ты подумала, не было, — смеюсь. — Мы с ним поговорили, он сказал, что за опоздание я буду оштрафована, и рассказал о том, что Миша мне изменяет.
— Что? — Оля округляет глаза. — Это правда?
— Нет, конечно! У Миши брат-близнец есть. И он… — я замолкаю, не зная, как назвать его. — Казанова, если можно так выразиться.
— Кто-кто? — Оля прыскает со смеху. — Казанова? Боже, Марина! За кого ты выходишь замуж?
Мы разговариваем еще час, после чего я вспоминаю, что должен заехать Миша, и отправляю подругу восвояси. Принимаю душ, укладываю волосы, в третий раз за день наношу макияж и, убедившись, что выгляжу хорошо, включаю телевизор, чтобы отвлечься от мыслей. Когда Миша не перезванивает, а стрелка часов переваливает за девять, я начинаю сомневаться в том, что у него есть брат.
Как бы смешно это ни звучало, но в моей голове начинают складываться пазлы. Жору я ни разу не видела, Миша после десяти отключается, потому что ему нужно выспаться, и часто может пропасть просто так, хотя до последнего времени такое происходило совсем нечасто. Не знаю, что больше заставляет меня сомневаться: то, что Миша не звонит и у него выключен телефон, или то, что зерно сомнений во мне посеял именно Глеб.
Я нервно расхаживаю по комнате из угла в угол, набираю номер Миши раз за разом, но он выключен. Время — десять вечера, выключен он с девяти, хотя, может, и раньше. Мне бы подумать, что с ним что-то случилось, но я вспоминаю все сомнительные моменты, то, как он не приезжал, хотя обещал, то, что у него появлялись дела.