– Нет, ты мой и только мой! – кривлялся Павел.
Жаловался Максим своей сестре, хомячке Кате.
Была она крупным специалистом в области харассмента и любила поговорить с братом о травмах, нанесенных насилием и назойливым вниманием сталкеров.
Сидят они однажды в антикафе, пьют латте, едят тортик, который Катя принесла с собой. И Максим рассказывает Кате о кознях молодого павиана.
– А с морды он как, ничего? – спрашивает Катя. – Жопа зачетная, я бы вдула.
– Плевать мне на его морду, я не гомосек! – злится Максим. – Предпочитаю телок.
– Не надо демонстрировать свой мачизм! – пищит Катя. – Помнишь, как тебя забрали в СИЗО из-за коровы?
– Для кого тюрьма, а для кого тюрьмочка, – ухмыляется Максим. – Да что мы все обо мне да обо мне, как там твой медведь?
– Играет в какую-то херню, – жалуется Катя. – И жрет за семерых. Я уже задолбалась для него готовить.
Хотел Максим назидательно сказать, что, мол, путь к сердцу мужчины лежит через желудок, но Катя ушла в туалет.
Сидит Максим, читает про самосожжение журналистки и пишет на яндекс-дзене, какая, мол, она дура. И тут в антикафе влетает царевна-лебедь. Помахала крылом Максиму и уселась на подоконник, где лежали разноцветные подушки. Никогда еще Максим не видел такой гордой и прекрасной птицы. Захотелось Максиму тоже стать лебедем и кружить с царевной по зеркальной глади горного озера в Швейцарии, а потом трахаться половым сексом.
Встал у хомяка. Хорошо, что никто это не видел.
А царевна-лебедь смотрит на Максима и на тортик. И говорит:
– Что, так и будем точить в одно жало? Ты теперь меня игнорируешь?
А Максим слова вымолвить не может. Не верит, что красавица первая с ним заговорила.
– С чем торт? – спрашивает лебедь.
– С ццу… ццу… ццукатами, – пищит Максим.
Порхнула царевна к Максиму за столик, отрезала себе кусок торта, сидит клюет.
– Ааа… как ввам, ннапример, саааамоубийство жжурналистки? – пищит Максим. – Не пправда ли, это зззабавно, когда лллиберасты ссами ссебя ввыпиливают? Ппусть еще ппрыгают с ккрыши!
– Не вижу в этом ничего смешного, – курлыкает царевна. – Ты же знаешь, что я либертарианка.
– А я в-вата, – пищит Максим.
Усмехнулась царевна-лебедь.
А хомяк совсем растерялся. Пытается вспомнить свои же пикаперские приемы, но ничего в голову не идет.
– А в-вам нравится аниме? – пищит Максим.
– Что у тебя с головой? – злится лебедь. – Я же первая тебе показала Гинтамку и Хибари-куна.
– А в-вашей маме зять не нужен? – убитым голосом пищит Максим.
– Катя, хватит пороть чушь, – курлыкает лебедь. – Еще скажи, что ты теперь небинарный хомяк.
Стало жарко бедному хомяку, не знал он, куда деваться от стыда. Хорошо, что Катя вернулась из туалета. Объяснила она лебеди, что Максим ее брат-близнец. Поели они торта, поиграли в шахматы и собрались по домам. Вызвался хомяк проводить царевну-лебедь.