Ровно в центре площади, как главное украшение, на высоком столике, задрапированном пестрыми лентами и бантами, возвышался многоярусный торт с марципановыми фигурками брачующихся на вершине. Кондитеры постарались, вылепили подвенечное платье с натуры, не забыли о клюквенно-красных волосах невесты. А вот жениха рядом поставили безликого, в условной короне на круглой голове без шевелюры, да еще утопили его в кремовых розочках, чтобы не привлекал внимания. Всё это великолепие закрывал прозрачный купол магии, сверкающий всполохами праздничных искр. Чары сохраняли первозданную свежесть лакомства — но, как впоследствии выяснилось, не гарантировали сохранность самого торта в целом. (Впрочем, у этого произведения кондитерского искусства было две копии, одна ждала своего часа в ратуше, вторая — в резиденции).
Примерно на равном расстоянии от торта и дворца организаторы торжества установили замысловатую ажурную конструкцию-арку, увитую цветочными гирляндами. Под ее сенью располагался алтарь со всеми атрибутами, необходимыми для проведения венчания.
Наконец-то ровно в полдень все приготовления были завершены, и на площадь впустили восторженных зрителей, чинно разместившихся по периметру. К алтарю подошли главные (после новобрачных) действующие лица церемонии — его величество Твердивер Благодан и главный чародей королевства Чуролют Тугохвал, которые должны были соединить «любящую» пару по законам божественным и людским. Оба при официальных регалиях и в самых роскошных нарядах, соответствующих торжественности момента.
Варя к тому времени успела проехаться на колеснице вокруг площади, приветствуя горожан — махая ручкой и мило улыбаясь. Сто раз вспотела под тугим корсетом, измучилась от невозможности почесаться там, где хотелось (а хотелось от нервного напряжения везде, будто блохи завелись!), и дважды уронила высокую диадему, которую плохо держали шпильки в ее сделавшихся от завивки еще более коротких локонах. Прочие барышни и дамы подобные украшения втыкали в прически-башни или подпирали свернутыми в бараньи бублики косами, а Варя такого богатства к свадьбе отрастить не успела, за что теперь отчаянно краснела, ровняясь тоном щек с клюквенной мастью кудряшек.
Хорошо хоть туфли не натирали.
Под уговоры Мстислады не волноваться, невеста, коротая время на балконе ратуши, выпила две кружки травяного успокаивающего чая и одну кружку сидра, четыре раза сбегала в уборную (благо в здании их было достаточно — всё-таки испокон веков здесь проводились многолюдные собрания, так что условия были предусмотрены соответствующие). Еще она умудрилась поссориться с пару раз подбегавшим свериться о ее самочувствии Радмилом. Нахамила Чуролюту. Поплакала, размазав макияж. Поправила макияж и освежилась, отконвоированная горничными княжны в малую купальню при кабинете лорда-мэра. Там и заперлась до полудня, чтобы отдышаться — пока не позвали идти к алтарю.