От нее даже Финик устал — сперва ходил следом и заглядывал в глаза, потом смылся в известном направлении, ведомый дуновениями вкусных запахов.
Под звон колоколов на часовой башне ратуши Варвара вышла (на самом деле ее почти вытолкнули силой) на центральное крыльцо с высокими ступенями. До алтаря ей предстояло пройти через всю площадь, под гром музыки, бравое пение военного хора и рукоплескания публики. За нею с изяществом последовали незамужние фрейлины во главе с Мстисладой, призванные нести за невестой шлейф накидки — пятнадцать высокородных барышень, и на всех хватило длинного полотна, затканного вышивкой и сверкающими стразиками.
В этот момент все мучившие ее сомнения разом отступили, в голове образовалась пустота, в которой гулко, как колокола, билась лишь одна мысль: надо пройти мимо торта и не опрокинуть его. И не важно, что путь обозначала ковровая дорожка, достаточно широкая и абсолютно свободная, главное — торт возвышался в опасной близости. А у Вари было ужасное предчувствие — и широкая юбка, на подол которой легко было наступить, оступиться, грохнуться, свалить, сломать, размазать крем, всё испортить…
Но нет. Мучаясь навязчивым кошмаром великого позора, она не сразу заметила, что опасность в виде торта благополучно осталась позади.
Варя вздохнула с невероятным облегчением. Теперь она смело могла посмотреть вперед — и пойти навстречу своей судьбе!..
Всё настроение испортил бледный в зелень Лучедар Злат. Из-за торта ей было не видно, что одновременно с ней, вышедшей из ратуши, из королевской резиденции выпнули наследного принца, и тот обреченно брел к алтарю с другой стороны. И тут Варя обнаружила несправедливость! Жениху-то надо было проделать путь втрое короче, чем ей. Да еще без шлейфа.
Когда оба встали перед алтарем, Варя едва сдержалась, так хотелось ну хоть бы на ногу ему наступить. Впрочем, вид у принца был настолько виноватый и несчастный, что вскоре ее злость испарилась.
Стараясь не слишком заметно вертеть головой по сторонам, Варя поискала глазами Радмила. Паж прятался поблизости, в тени цветочной арки, и вид имел злой и обиженный. Впрочем, он нашел в себе великодушие и, поймав взгляд невесты, обнадеживающе ей кивнул, тряхнув пером на своем неизменном берете, на сей раз белоснежного бархата, в тон всего пажеского костюма — в свою очередь выбранного в цвет наряда блистательного принца.
Чуролют и Твердивер начали церемонию с полагающихся славословий во имя Великой Матери, затем на два голоса перешли к непомерно длинному благословению собравшимся гостям, прося всех быть свидетелями знаменательного события — и так далее, и тому подобное. Собственно к брачному обряду подобрались ровно через час — Варя засекла, косясь на башенные часы.