Сконцентрировавшись, он принялся менять своё лицо. Эльфийские уши исчезли, волосы потемнели и удлинились, глаза стали янтарными. Теперь он был почти точной копией человека, которого постоянно встречал в своих снах и ненавидел. За исключением правого глаза, потому что гетерохромия привлекла бы к нему ненужное внимание. Принять человеческий облик Левента было намного легче по двум причинам: во-первых, эльф хорошо знал, как тот выглядит, это позволяло добиться наибольшей правдоподобности; во-вторых, в какой-то степени Левент теперь являлся частью самого Фарлана, поэтому на поддержание этой иллюзии мечник тратил гораздо меньше сил. Эльф ненавидел этот облик, но, тем не менее, был вынужден им пользоваться время от времени.
В голове зародился привычный звенящий звук, появлявшийся всякий раз, когда он использовал столь объёмные и проработанные иллюзии. Сейчас этот звон был почти незаметен, но Фарлан знал, что чем дольше он поддерживает на себе заклинание, тем быстрее будет усиливаться этот шум. Он никогда не признавался даже брату, но с каждым использованием демонического клинка ему всё труднее давалась собственная иллюзорная магия. Словно отражение этого, на его лице разрастались те самые "трещины", о которых его спрашивала Элемин. Разумеется, он знал, что это такое: демоническое проклятие плоти, постепенно разрушающее тело носителя. Об этом ему поведала Тилль, нашедшая описание данного недуга в древних книгах. Будь Фарлан простым смертным, то он бы уже давно умер, однако из-за того, что его тело было неразрывно связано с сущностью Левента, проклятие не было столь активным. Оно воздействовало на него лишь при использовании демонического меча, с каждым разом всё сильнее и сильнее искажая его внешность. Фарлан знал, что когда-нибудь это его убьёт. Эльф взял за привычку небрежно прикрывать шрамы на лице лёгким иллюзорным заклинанием: всегда была небольшая вероятность, что кто-то опознает его болезнь, и тогда у этого человека возникнет множество ненужных вопросов.
Фарлан оглядел свое отражение в небольшой луже, и, убедившись, что выглядит, как нужно, зашагал дальше.
***
Элемин натянула капюшон поглубже. Изначально они должны были пойти искать корабль все вместе, но после выступления Арена Фарлан решил сделать всё один. Он оставил их в небольшой портовой закусочной, и друзья договорились о встрече позднее. Народу вокруг было немного. Арен заказал себе на завтрак яблочный пирог и тёплое молоко. Девушка ещё не была голодна, поэтому перед ней стоял обычный стакан с водой.
— Поверить не могу, что он решил оставить нас здесь! — в который раз повторил Арен.