— Элемин? Все хорошо? — Ламберт заметил странные действия девушки, — Я знал, что ты любишь запах печатной краски, но не думал, что настолько…
— Нет. Запах свеженапечатанной книги давно выветрился, это другое, — Элемин перехватила книгу поудобнее и начала прикладывать страницу к горячему колпаку лампы.
— Если ты так хочешь спалить её, то делай это на палубе, пожалуйста… — недовольно протянул темноволосый агент.
Полуэльфийка упрямо продолжала нагревать бумагу. Постепенно на листке, прямо под виньеткой, отделяющей текст от пустого места на странице, проступили рукописные буквы. Девушка начала сдвигать лист, чтобы прогреть и остальные части.
— Я помогу, — Арен пересел ближе к ней и забрал книгу.
Прищурившись, он провёл рукой по листу, нагревая его магией, и наконец слова проявились целиком.
— Лимонный сок? Как-то чересчур просто… — заметил чародей.
— Когда я была совсем маленькой, ещё до того, как меня забрали в Академию, мы с отцом играли, записывая такие зашифрованные сообщения. Не думала, что когда-нибудь увижу их вновь, — пояснила Элемин.
Девушка потянула книгу к себе, и Арен немедленно вернул её. Элемин принялась читать. Почерк отца был неровный и скачущий, будто он писал в спешке.
"Дорогая Элемин! Я не знаю, когда ты обнаружишь это письмо, но надеюсь, что будет ещё не слишком поздно. В сейфе за зеркалом ты найдешь очень важную вещь, сохрани её. Поезжай на север, как я и просил тебя. Там ты сможешь найти ответы на большинство из своих вопросов. После севера — на юг, в Кромленс. Насколько мне известно, одно из сокровищ хранится где-то там, в башне посреди пустыни. Это очень важно, поверь мне! От этого зависит будущее Фальтерии. Я верю, что ты справишься с этим, моя девочка." Внизу обнаружилась маленькая приписка: "Лучше не вовлекай в это дело Ламберта".
Последние слова вызвали у Элемин грустную улыбку. Отец никогда не одобрял их отношений, поэтому она не слишком удивилась. Девушка отдала книгу Арену.
— Теперь ясно, где искать следующий осколок, — она поднялась, — мне нужно побыть одной.
Письмо всколыхнуло в ней воспоминания об отце, а вместе с тем вернулась горечь утраты и чувство вины. Денталион заплатил жизнью за то, чтобы у Элемин была возможность собрать осколки воедино, а она так глупо попалась и отдала Герцогу Лерайе один из них.
Когда лучница вышла на палубу, оказалось, что ночное небо заволокли серые тучи; стало зябко. Элемин обхватила руками плечи, чтобы хоть немного согреться: плащ она забыла в трюме, но сейчас возвращаться туда не хотелось. Она села на полупустой мешок, прислонившись спиной к стене каюты, прикрыла глаза и замерла, вслушиваясь в шум волн и скрип рулевого колеса. Элемин слишком устала от этого бесконечного путешествия.