– Ух ты, – восхитился Тилвас.
А потом, какое-то время помолчав, на всякий случай уточнил:
– Эй, если что, я богат, ребята. Очень богат. Просто с домом так по-дурацки вышло.
– И с крышей, ага, – съязвил Бакоа. – Куда-то, мать ее, уехала без спроса.
Дорога продолжалась.
Я не могла перестать улыбаться.
Hoc est tempus ingrediendi in via aenigmatum.
«Время пойти по тропе загадок».
Непогода продолжалась, и когда мы приблизились к столице. Но на сей раз я была этому рада. Тоскливый весенний косохлест заставлял прохожих кутаться в плащи и низко натягивать капюшоны, и нам было куда легче затеряться между ними под прикрытием серой стены дождя.
Непосредственно перед Пиком Грёз мы разделились. Я поехала в город сквозь Подгорный тоннель, Тилвас – по Рассветному тракту, а Мокки – через Плачущую рощу. Затем мы провели несколько часов поодиночке, убеждаясь, что за нами нет слежки и проверяя условленное место встречи с Галасой на отсутствие преследователей.
У меня аж кончики пальцев чесались от желания отправиться домой и посмотреть, как там мои вороны, но это было бы самоубийством. А вот другому соблазну я поддалась: разрешила себе издалека посмотреть на лавку Жана Герани.
Я отправилась в район Гневливых Гроздьев – богатый, особенно мрачный даже по нашим меркам. Среди черных и оранжевых домов и храмов, лаковых деревянных мостиков, перекинутых через оживленную улицу, высилась витая башня магазина «Змей и свиток», созданная будто из застывшей вулканической лавы. В нем продавались всевозможные товары для письма, чтения и медицины, а на верхнем этаже располагалась чайная, где можно было прикрыться ширмой и, отдыхая после покупок, уйти в долгую медитацию.
А еще на верхнем этаже был круговой балкон. На него-то я и вышла и, слегка перевесившись через опасно низкие перила (дураков и неуклюжих у нас не жалели), посмотрела на противоположную сторону оживленной улицы. Там, после черных настилов тротуара и ровных рядов кедров, стояли уже маленькие, отдельные домики-магазинчики с острыми крышами.
Один из них и принадлежал Жану Герани. Изящная бумажная вывеска гласила: «Подари ей труп цветка, если не хочешь сам стать трупом».
Мне всегда казалось, что у Жана есть некоторые проблемы с позиционированием, но богатеи Гневливых Гроздьев находили такой призыв очаровательным. Либо, что вероятнее, сам Жан покорял их своим обаянием. Он был добродушным, голубоглазым и всегда носил одежду белого цвета, а также – почти поварской колпак. На фоне темного Пика Грёз Жан походил на жемчужное пятно и волей-неволей притягивал взгляд. Жан любил говорить, что он родом с севера – то называл Норшвайн, то княжество Вухх, но не тут-то было. Шэрхен обыкновенный, островной, белобрысый.