Я издалека полюбовалась на то, как информатор собирает какому-то покупателю корзину шикарных светло-голубых гортензий. У его ног вертелось два полосатых кота, в аквариуме ползала огромная черепаха. А что особенно мне понравилось, так это то, что в цветочной лавке появилась большая клетка, а в ней дрыхли в рядок мои птицы. Ура! Герань понятия не имел, что со мной случилось и куда я пропала, но я радовалась, что ему хватило сил и желания позаботиться о моих питомцах. Даже несмотря на то, что вот тот бродяга, сидящий на углу улицы и зыркающий туда и сюда – явно совсем не бродяга, а шпион. И Жан тоже наверняка это понял.
Кажется, в моем мире это вообще маркер хорошего человека – доброе отношение к животным. Вот правда. Мне плевать, кто и как относится к людям – я сама не в восторге от нашего брата, – но для меня показательна чужая любовь к зверюшкам. Очень.
Когда я спустилась на улицу и пошла прочь от цветочной лавки, из нее вдруг выбежала девушка в легком платье – дочь и помощница Жана. Она рванула ко мне, сжимая в руках букет пионов, и всунула мне его в руки с криком:
– Ваш заказ! Мы помним, что вы опаздываете, поэтому вынесли навстречу! Чудесного праздника!
– Спасибо, – невозмутимо ответила я и, придирчиво оглядев цветы, кивнула: мол, принимаю работу.
Бродяга на углу не счел это подозрительным. Завернув за угол, я покопалась в цветах и нашла тяжелый латунный ключ с адресом в Верхнем городе. И записку: «Мы волнуемся за тебя, Джерри. Охота за тобой не утихает уже несколько недель. Два года я не хотел никого пускать в убежище Скользких, но… Знаешь, если нужно будет, пользуйся. Инструкция, как попасть туда, находится на обратной стороне этого листа. И, ради неба, выбирайся из передряги, в чем бы она ни заключалась».
Люблю Жана!
* * *
В девять вечера, как и было условлено, я зашла в трактир «Голова грифона», где наша команда собиралась вновь, да еще и с прибавлением в виде Галасы Дарети.
Трактир был большой, прямо в зале росло несколько мощных деревьев, в чьих кронах прятались столики для особенных гостей: эдакий аналог приватных кабинок, но похаризматичнее. Мы как раз арендовали одно из таких мест, и я по веревочной лестнице забралась в укрытие из ветвей и листьев.
Там уже сидел Тилвас. Столик был очень низкий, традиционный. Он поднимался от деревянной платформы всего сантиметров на двадцать, так что сидеть приходилось на подушке, а не на стуле. Перед Талвани стоял кувшинчик и рюмки с горячим травяным ликером, а также глиняная мисочка с аппетитными креветками в кляре.
– Как прошел твой день? – Я опустилась на вышитую подушку рядом с аристократом и по-свойски выхватила одну креветку из промасленной шуршащей бумаги, устилавшей мисочку изнутри.