– Рука онемела, – усмехнулся Тилвас. – Так и приходилось ходить, прижимая ее к груди, чтобы прикрыть амулет – совсем как на следующее утро после нашего знакомства. Кстати, поздравляю тебя, Джеремия Барк: с момента твоего покушения на мое убийство прошел ровно месяц.
– Ух ты. У меня немного теплеет на душе, когда я думаю, сколько денег Враг слил на то, чтобы оплачивать услуги наших преследователей все это время.
– И у меня. Разорим его, а потом грохнем: идеально.
– Мы очень плохие.
– Невероятно плохие, да.
– Думаю, я даже хуже тебя, Тилвас.
– Да ладно? С чего бы это, миленькая маленькая Джеремия Барк?
Он улыбнулся мне, мы чокнулись рюмками с ароматным ликером. Я лениво откинулась назад, опершись затылком о шершавый ствол дерева.
– Я злая сама по себе. Как человек, безо всяких там внешних примесей вроде древнего скучающего рёхха в крови, на которого можно многое списать. И вообще: все мои нравственные принципы сводятся к одному: «Постарайся не быть стервой», но даже с ним я постоянно лажаю. Так что… – я пожала плечами.
– Если тебе повыбивать зубы, возможно, ты даже будешь не такой интересной, так что не парься, – задумчиво сказал Тилвас, и я поперхнулась новой порцией, чуть не оплевав ликером весь стол:
– Прости, что?!
Он расхохотался.
– Я имел в виду, что внешняя агрессия – часть твоего обаяния. Внутри ты хорошая.
– Это комплимент?
– Это факт.
Веревочная лесенка, ведущая на платформу, зашаталась, и к нам присоединился Мокки Бакоа. Вслед за ним с помощью специального канатного лифта поднялся поднос еще с несколькими блюдами столичной кухни.
– Где там Галаса? – с места в карьер поинтересовался вор. – Я сегодня издали последил за Полуночным братством и должен признать, что это самое омерзительное зрелище на свете. Никогда прежде я не встречал столь быстрой и безжалостной деградации двуногих существ. Мне придется купить хлыст в компанию к посоху, чтобы хоть как-то вернуть этих бестолочей обратно в рамки приличия. Я опасался, что кто-то захватит власть в мое отсутствие – но… Лучше бы захватили. Позорище.
– Ты же собирался закопать их и найти новых? – напомнил Тилвас.
– Это крайняя мера. А так: люблю давать людям последние шансы. Я, знаешь ли, добряк в душе.
Мы с Тилвасом переглянулись и, памятуя о своих репликах минутной давности, расхохотались. Мокки изогнул бровь, но не стал нас расспрашивать. Его самооценка не допускала, что мы смеемся над ним, а в остальном Бакоа давно уже смирился с тем, что его спутники – двое припадочных дуралеев.
И вот наконец явилась Галаса Дарети.
В городском интерьере целительница выглядела хмурой и потерянной. Ей явно не нравилось находиться в Пике Грёз, но она все-таки приехала сюда, чтобы помочь, и это было здорово. Галаса села за стол вместе с нами. Тилвас кратко рассказал ей о некоторых событиях последних двух недель – тех, что счел важными, – и госпожа Дарети не смогла сдержать сочувственного взгляда в мою сторону. Зато при виде Мокки ее зеленые глаза наполнились легчайшей долей то ли ехидства, то ли превосходства…