Я аж подпрыгнула, что по меркам моего тогдашнего самочувствия было долбаным чудом.
– Нет!..
– Да.
– И ты… ты посмел, – мой голос дрогнул, – тронуть меня? Залезть в мою голову? В мой – лично мой, будь ты проклят, Талвани! – кошмар?!
Кровь отлила от моего лица. Тилвас взглянул на меня исподлобья.
– Я думал, что смогу помочь тебе. Мне очень жаль, что с тобой такое случилось… Хэвергри Лайсо.
Я смотрела на него, чувствуя, как в груди набатом колотится ярость. Моя рука невольно скользнула к плечу и спине – старые шрамы разболелись после видения. Мне хотелось убить Тилваса Талвани, закопать его, придушить за то, что он стал свидетелем произошедшего… Я почувствовала, как у меня задрожали губы, будто перед плачем. Тилвас галантно отвел взгляд.
– Я не хочу говорить об этом, – прошипела я. – Ты слышишь, Талвани? Не вздумай меня расспрашивать, или сочувствовать мне, или «припоминать»: а, дескать, резня в Зайверино, я слы-ы-ы-ышал, ух ты, ух ты, да ты оттуда, дорогая?.. Я не намерена обсуждать это, как-либо дискутировать об этом, ставить, мать твою, автографы или что-то вроде. Не вздумай даже заикаться на эту тему. А если ты попробуешь выдать меня властям – хоть мысль об этом допустишь, хоть замечтаешься на секунду, – я найду тебя где угодно, Тилвас Талвани, и поверь: тебе это совсем не понравится. Ты понял меня, аристократ? – зашипела я, крепко хватая его за тунику и приближая свое лицо к его лицу.
Тилвас остался серьезен и спокоен. Меня колотило от стыда и ярости.
Преимущественно от стыда. Я не слабая. Я не жертва.
Меня
не надо
жалеть.
Тилвас, не отрывая от меня бесстрастного взгляда и не пытаясь высвободиться, кивнул. Мы были так близко, что я почувствовала между нами напряжение, какое возникает между двумя магическими сферами – или ладонями, если перед этим их хорошенько, до жара, потереть друг о друга.
Несмотря на мои угрозы, Талвани продолжал поддерживать меня. Глупый Тилвас. Зачем удерживать от падения того, кто готов перегрызть тебе глотку? Отпусти – будь нормальной среднестатистической сволочью, ну. Не ломай шаблоны.
– И никаких больше грустных физиономий, пока мы не закончим с нашей миссией, – продолжала диктовать я условия, подтягивая его за ворот еще чуть ближе. – Все, давай расчехляй свое ехидство и легкомыслие! Быстро! Живей, Талвани! Ты ничего не слышал. Ты ничего не знаешь. Я – несносная воровка, которая тебя бесит аж до дрожи. Ясно?
Он снова серьезно согласился. На дне его глаз мне виделись волны далекого моря: спокойные, вечные, безмятежные.
А потом Тилвас моргнул и… сделал все ровно по заказу. А именно – криво, бестолково ухмыльнулся: