Сытин вернулся как раз к ужину.
— Заипался так, что и жрать не хочу! — пожаловался он.
И тут же навернул тарелку щей с громадным куском рыбного пирога.
— Ни хера я не нашёл, Немой! — сказал он, жадно орудуя ложкой. — Весь княжеский терем перевернул! Не поверишь — в такие закоулки заглянул, куда лет сто никто не заглядывал. Не было там никакой мары.
— А кто же боярина сожрал? — спросил я.
Сытин молча пожал плечами.
— Вот что, Немой! — вспомнил он. — Я Фому видел. Он сказал, что на дороге в Лопухинку неспокойно. Неделю назад купеческий обоз ограбили. Взял бы ты с собой побольше дружинников!
— Да на кой хер? Что мы, вчетвером шайку разбойников не разгоним?
Мы, не спеша, ехали по лесной дороге. Ёлки стояли вплотную к обочине. Длинные нижние ветки были обрублены, чтобы не мешали проезду, а верхние вытягивались над дорогой зелёным навесом, через который еле просвечивало солнце. Под ёлками, в опавшей хвое желтели россыпи крепких рыжиков.
В солнечных лучах столбом толклась мошкара. Я поймал лесного клопа, который собрался залезть мне за шиворот. Щелчком отшвырнул его в сторону.
Мыш давно соскучился сидеть в лошадиной гриве и дремал в старом валенке, привязанном к моему седлу.
Я бы и сам с удовольствием подремал. Ночка выдалась непростая. Глашку после бани разобрало, и мне пришлось выложиться на всю катушку.
Джанибек толкнул лошадь пятками и подъехал ко мне.
— Там, за низиной будет поляна, — сказал он, показывая на пологий, заросший лесом овраг, в который спускалась дорога. — На ней можно передохнуть и пообедать.
— Хорошо, — кивнул я.
Мы спустились в сырую, заросшую лопухами низину. Поднялись по пологому глинистому откосу, на котором скользили сапоги и подковы. И впрямь вышли на большую поляну, посреди которой росла толстая развесистая берёза.
Вот возле этой берёзы нас и поджидали.
Над поляной раздался пронзительный разбойничий свист. У меня даже уши заложило.
Порыв холодного ветра ударил в лицо, заставил прищуриться. Конь испуганно заржал. Сквозь ресницы я разглядел невысокого коренастого человека, который вышел из-за берёзы.
— Кто такие? — спросил человек. — Куда едете?
До него было не меньше ста метров, и говорил человек негромко. И всё же каждое его слово было отчётливо слышно.
Прошка с Джанибеком оглянулись на меня. Джанибек положил руку на футляр лука.
— Свалить его?
Я секунду подумал и мотнул башкой.
— Не надо. Попробуем договориться.
Потом выпрямился в седле и крикнул:
— Князь Добрыня Немой! Можно просто Немой — я не обижусь! Еду в Лопухинку по государственному делу. А ты кто такой?