Рассказ Джеймса меня не удовлетворил. Я не сомневался, что кольцо у Пола Уилшоу точно такое, как на картинке в полицейском отчёте, и история любви никак этого факта не объясняла. Должно быть, Пол Уилшоу хорошо присочинил, когда поселился в именье брата.
— Обещайте не обсуждать это с дядей, — попросил Джеймс. — Для него это больная тема.
— Не беспокойтесь. Он не узнает, что вы рассказали мне об этом.
Такой ответ вполне удовлетворил Уилшоу, хотя и не был тем, о чём он просил.
Я поднялся.
— Спокойной ночи. Завтра я вас покину. Благодарю за гостеприимство и помощь.
Я намеревался утром съездить к местному врачу и расспросить о смерти лорда Бланша. Может, Анна Бланш и не убивала мужа, но ведь не бывает дыма без огня.
Я не собирался задерживаться в имении Уилшоу, где у меня оставалось лишь одно дело, поэтому вышел к завтраку полностью готовым к отбытию.
— Уезжаете несолоно хлебавши? — поинтересовался Пол Уилшоу, накладывая себе в вазочку малиновый джем. — Или уже нашли убийцу и торопитесь арестовать?
— Покидаю ваш гостеприимный дом без триумфа, увы.
— На щите, стало быть.
— Боюсь, что так.
Пол Уилшоу кивнул так, словно этого следовало ожидать.
— Вы теперь где поселитесь? — спросил Николас Уилшоу.
— У Мартина Уэллса.
После завтрака я отвёл в сторону Джеймса.
— Узнаёте почерк? — спросил я, протянув ему записку. — Только честно отвечайте.
Уилшоу уставился на бумажку, побледнел, поджал губы.
— Это почерк вашей будущей невесты? — спросил я. — Вижу, вы узнали его.
— Да, это она писала. Я… почти уверен.
Я забрал послание.
— Никому об этом не рассказывайте.
— Я поговорю с Кэт! Спрошу, что она имела в виду. Не может же… — Уилшоу запнулся.
— Поговорите, только чтоб сестра не знала.
Меня провожал только Джеймс.
— Я рассчитываю на вас, — сказал я. — Но будьте осторожны.
«Бэнтли» катил по мокрой после дождя дороге, ветер сдувал с деревьев капли и бросал в лобовое стекло. Я включил музыку. «Свадьбу Фигаро» Моцарта. Она исполнялась на итальянском языке.
Постукивая пальцами по рулю в такт мелодии, я обдумывал, не могла ли ситуация с Себастьяном Тэкери и леди Бланш быть противоположной той, которую все предполагали: что, если не она отвергла нигилиста, а он её? Вдруг Себастьян бросил вдову, не желая признаваться себе, что влюбился. Ведь его идеи, кажется, были ему дороже всего.
Я поехал не сразу к Мартину. Вначале направился к доктору Хэмсворту.
Тот пил чай на улице под навесом. Завидев меня, откинулся на спинку стула и сложил руки на животе.
— Нет вам покоя, да?! — проговорил он. — Присядьте с дороги. Желаете чаю?