— Пуйкэ, как там у тебя с деньгами, есть еще?
— Есть! — отвечает она уверенно, а в кармане нет ни единой леи. Пусть Аргези об этом не знает, у него и без этих забот голова трещит. Леи! Подумаешь, будут, если их нет.
Она никогда не болела, не жаловалась на недомогания. Бывало, он заметит усталость, услышит негромкий стон, спросит:
— Что с тобой?
— Ничего, пройдет, чепуха. — И назавтра она вставала с улыбкой. «Никогда не встречайте солнце с пасмурным, невеселым лицом, никогда не провожайте его вечером угрюмыми», — любила она повторять. Детей Параскива учила не беспокоить отца мелочными просьбами, не хандрить, не шуметь, не огорчать его, дать возможность работать.
Временами комната Аргези за один только день становилась похожей на громадный беспорядочный архив. И он, аккуратный и любящий порядок во всем, старался перебирать бумаги, складывать их в папки, подшивать медленными внимательными движениями. Появлялась Параскива. Она, ничего не говоря, осторожно принималась помогать ему, он обретал вторую пару рук, работа спорилась, все ложилось в положенное место, стол очищался, из-под вороха бумаг выглядывал брусочек, о который он точил карандаши, жена мягкой тряпкой снимала бумажную осыпь, невидимую пыль: посредине стола оставался чистый лист бумаги и отточенный, как игла, карандаш.
— Я принесу тебе кофе.
За чашкой любимого напитка они посидят вдвоем и продолжат начатые десятки лет тому назад беседы. Они любят разговаривать. Говорят обо всем, обсуждают все, что уже прошло.,0 том, что впереди, они почти не говорят. Они обсуждают прошлое и сверяют свои поступки друг с другом. Правильно ли они поступили. Вот, например, в этом случае.
…У подъезда дома номер 42 по бульвару Елизаветы, где, пока строится дом в Мэрцишоре, проживает Аргези, остановился роскошный фаэтон. Бухарестская знать, дорожащая традициями, ездит по городу в фаэтонах на вороных лошадях, а на козлах — принаряженный усатый кучер, или «мускал», как обычно называет знать кучеров роскошных экипажей. Кто же это мог пожаловать в такой ранний час?..
Неужели?..
По соседству «дом свиданий». Его навещают высокопоставленные лица из бухарестской протипендады. Аргези смотрит в окно и не верит своим глазам: неужели? Престарелый хозяин всемогущего банковского объединения «Марморош Бланк и компания» сошел с фаэтона. Аргези наблюдает. Интересно, что же дальше? А дальше господин во фраке удостоверился, на месте ли бабочка, всей пятерней сверху вниз потрогал жидкую, коротко остриженную бороденку типа «клюв орла», направил взгляд на дом номер пять, смерил его от первого до последнего этажа