Так кратко, емко и жестко озаглавил свою таблету Аргези.
Писатель считает долгом честного художника напомнить о некоторых на первый взгляд неприятных для всех вещах. 2 февраля 1945 года, когда весь прогрессивный мир отмечал вторую годовщину Сталинградского сражения, Тудор Аргези пишет с присущей ему откровенностью:
«Для нас, румын, переживших с такими жертвами и с такой болью это сражение, Сталинград должен стать наиверховнейшим судом. Сталинград для нас означал пробуждение от летаргического сна, отрезвление, начало новой жизни с осознанием своей вины и своего долга перед человечеством. Корни нашего 23 августа — в почве Сталинграда. Там же источник могучего наступления советских войск, которое приведет к капитуляции Германии».
Закончилась война. Аргези отдает все свои творческие силы служению нарождающемуся в Румынии новому демократическому строю. В 1946 году его многолетняя работа на благо румынской культуры была увенчана Национальной премией за поэзию, а 29 декабря 1946 года Министерство искусств Румынии, у руководства которого находился видный писатель-демократ, впоследствии член Центрального Комитета Румынской коммунистической партии Ион Пас, организовало национальные торжества по случаю исполнения пятидесяти лет творческой деятельности Тудора Аргези и Галы Галактиона. Николае Кочя, сразу же после победы ставший редактором газеты «Победа», был одним из инициаторов празднования этого юбилея. Но на праздник он не смог явиться из-за приковавшей его к постели безжалостной болезни.
«Дорогой мой Аргези, — писал Николае Кочя в тот день, — среди заговорщиков, начавших без твоего ведома и твоего разрешения подготовку к сегодняшнему юбилею, был и я. Думаю, что ты понимаешь, с какой радостью хотелось бы и мне принять участие в прославлении не только дорогого друга, но и любимого поэта, полемиста, участника священной войны нашего «Факела» против социальной посредственности, душившей в этой стране все — искусство, литературу, демократию и революционный порыв. Сегодняшний юбилей венчает не только литературную деятельность, но и старую дружбу, пережившую все тяготы и оставшуюся непоколебимой и незапятнанной на протяжении целых пятидесяти лет.
Хотелось бы, любимый мой Аргези, не в холодных, изложенных на бумаге фразах, а с теплотой произнесенного от сердца слова рассказать сегодняшним слушателям о наших прежних битвах и о том непонимании, а порой и о той ненависти, с которой встречали когда-то определенные литературные круги твои стихи, и о триумфе дружбы, связавшей тебя, меня и Галактиона. Но по нездоровью я в состоянии послать тебе только эти строки. Прими их так, как они написаны, с надеждой, что я возьму реванш через двадцать пять лет, когда будем праздновать семьдесят пять лет литературной деятельности нашего великого Аргези.