— Не с ним, товарищ Георгиу, а с его отношением к истории. Когда пришла весть, что Йоргу убили легионеры, я заплакал… Ведь он на самом деле был большим человеком, но буржуазный национализм заслонил ему весь мир. Порой ему казалось, что он пуп земли и только от него зависит, в какую сторону будет вертеться планета. Он ввязывался в любую драку, давал советы всем, причем глубоко верил, что только его советы верны…
— А на вас-то за что нападал?
— За все… Ему не нравилось, что я не вижу в лице румынской нации спасителя всего человечества…
Георгиу-Деж засмеялся.
— Да, да, — продолжал Аргези. — Это на самом деле. Мне приходилось не раз слышать Йоргу и читать его сочинения о мессианизме румынского народа, о его особой роли в истории человечества… И самое смешное — Йорга видел самого себя в роли этого мессии. Он в это искренне верил… Да, да… И с наивностью ребенка не понимал — точно не понимал! — что рассуждения об исключительной роли румынской нации будут использованы ему же во вред и приведут к его гибели. И что еще более страшно — это приведет к немыслимым страданиям целый народ, к пожару, и в огне сгорят сотни тысяч ни в чем не повинных румын, которых он так искренне и преданно любил. Легионеры сами «претендовали на роль мессии и убрали Йоргу со своего пути… Трагично.
Некоторое время спустя после этого разговора вышла книга с выступлением Георгиу-Дежа перед коллективом «Красной Гривицы». Аргези с интересом прочел: «Традиции дружбы и солидарности с родиной Октября, со славной партией Ленина красной нитью проходят через всю историю рабочего революционного движения Румынии, через всю историю нашей партии. С первых дней Октябрьской революции наш рабочий класс явился знаменосцем борьбы за дружбу с Советским Союзом».
Георгиу-Деж рассказывал об одном манифесте того времени. Аргези помнит этот документ. Кочя передал его узникам тюрьмы «Вэкэрешть»: «Протянем русским братьям нашу могучую мозолистую руку солидарности и братства. Они ведут самую ожесточенную героическую борьбу за освобождение всех народов», — призывали румынские рабочие.
А далее Деж говорил о чувстве долга, о совести перед памятью. «Никогда не забудет наш народ, что в своей борьбе за освобождение родины от фашистского ига он получил мощную братскую интернациональную поддержку советского народа. Никогда не вытравится из сердца румынского народа горячая признательность к героическим солдатам и офицерам победоносной Советской Армии, пролившим кровь за освобождение нашей страны. В годы народной власти между Румынией и Советским Союзом установились отношения искренней дружбы и братства».