В Бухаресте Янку ждала работа. В зале недавно построенного отеля «Унион» на Королевской улице открывалась первая международная выставка живописи, и организаторы обратились к директору лицея «Святой Савва» с просьбой рекомендовать в экскурсоводы способных учеников. Директор, зная о бедственном положении Янку, о его способностях к рисованию и о том, что он в каникулы зарабатывает в кладбищенской мастерской, вызвал его к себе:
— Вот, Теодореску, мы вас рекомендуем дирекции выставки. Я верю вам. Выставка продлится недолго, а платят они хорошо.
Узнав об этом, мастер надгробий сказал с некоторым сожалением:
— Я знал, что так оно и получится. Умные ребята тут не держатся. Но все же смотри, с твоими способностями можно и здесь заработать неплохо. Если что случится — приходи. Ворота кладбища всегда для пас открыты, — горько сострил он.
Выставочный зал был набит картинами, а зрителей почти никого. Янку сидел у круглого стола посредине зала, изучал каталоги, жадно читал выставленные здесь же книги по искусству на румынском и на французском языках. Время от времени поглядывал на открытые двери: может, кто и зайдет?
Как-то в полдень вместе с шумной ватагой юных бездельников в зал вошел высокий господин в шляпе и с лихо закрученными усами. Янку отложил книгу, встал, готовый дать объяснения. Господин, не обратив на него внимания, остановился у пейзажа Шеване и легким изменением ударения переделал имя художника в довольно вульгарное румынское слово. Юнцы разом обнажили зубы, и зал загудел от их гогота. Оскорбленный Янку выпрямился, поправил бабочку, которая от неумения носить ее все скатывалась вправо, и подошел к вошедшим:
— Вы неправильно прочли первые два слога имени, а фамилию исказили, господин, получилось вульгарно…
Янку говорил сердито, чтобы «проучить» оскорбителя «международного святилища служителей прекрасного».
Караджале, это был он, обычно вспыльчивый, легко зажигающийся, мог, естественно, возмутиться выходкой «молокососа», по, непревзойденный мастер комических ситуаций, не только сам не вспылил, но и удержал готовых броситься на экскурсовода юных поклонников.
Караджале вывел из зала всю компанию п, ссутулившись, зашагал к знаменитому кафе Капша, любимому месту писателей, артистов, художников и газетчиков Бухареста.
Караджале был в то время широко известным в стране автором драматических и сатирических произведений, обнажавших язвы, по его словам, «безнадежно больного мира». Юный экскурсовод опасался, что знаменитый писатель расскажет о происшедшем директору лицея или старшим распорядителям выставки. Он уже готовил себя к возможным объяснениям, но был глубоко убежден, что поступил правильно. Пусть этот господин и Караджале, но тогда он тем более не имел права оскорблять автора картины.