Моя вера в неё умерла, и что-то внутри меня тоже оборвалось. Я не испытываю никаких чувств, кроме ненависти и презрения к её существованию. Иногда я мечтаю, чтобы её убили.
Меня приводит в ужас объяснение Кавана. Что же такого Дарина сделала, раз её брат боится прошлых воспоминаний и бежит от них, воздвигая между ними стены? Каким образом она могла так сильно разрушить прекрасного мужчину, который сам выбрал путь одиночества и теперь страдает из-за этого?
— Не спрашивай больше. Я не готов сейчас рассказывать.
Но у меня есть причины и довольно веские, чтобы так вести себя с ней, — сурово добавляет Каван.
— Не буду, — шепчу я. Тянусь пальцами к его лицу и легонько провожу по его шраму, рассекающему глаз.
— Мне нравятся твои шрамы, Каван. Они делают тебя загадочным, таинственным и сексуально опасным. Знаешь, я читала о таких героях в книгах, и у каждого из них было доброе сердце, только мало веры в себя. Они прятались за своими шрамами и темнотой, чтобы никто им больше не причинил боли. Но у каждого из них всегда есть шанс быть счастливыми. Все люди заслуживают счастья, особенно ты, Каван. И я хочу… наверное, это глупо, подарить тебе счастье, если смогу. Я буду стараться. Я быстро учусь новому, если мне это интересно. А ты мне очень интересен, как мужчина, — пока я говорю, то краснею от своей честности.
Каван улыбается мне и целует меня в лоб. Почему не в губы?
Не понимаю, почему он не может поцеловать меня по-настоящему, ведь я только что призналась в том, что готова на большее?
— Я уже счастлив, Таллия. Действительно, счастлив. И это для меня так странно. Но тебе не нужно стараться, у тебя получается сделать меня счастливым одним своим видом, — произносит он, обхватывая моё лицо ладонями, и улыбается мне ещё шире.
Почему не целует?
— Тогда у нас всё в порядке? — уточняю я.
— Всё отлично. Я благодарен тебе за то, что ты сбежала от своей матери и позволила мне познакомиться с тобой. Так что теперь моя очередь знакомить тебя с лучшим в этом мире. И у меня есть идея.
Думаю, ты не будешь против немного почитать и позаниматься, пока я сделаю несколько звонков по работе. Тебе будет скучно слушать их.
— Да… да, конечно. Я позанимаюсь, — стараюсь улыбаться, а внутри меня такое огромное сожаление. Я не хочу лучшее в этом мире. Хочу находиться рядом с Каваном. Но наверное, он не готов к тому, что я всегда нахожусь у него на глазах. Ему нужно личное пространство, а если я скажу, что не хочу отпускать его руку, то он сочтёт меня прилипалой.
Слышу знакомую мелодию и удивлённо вскидываю брови.