Каван
Плохой мальчик с добрым сердцем. Принц с тёмной душой, которого должна спасти принцесса. Красавчик. Популярный парень.
Сломленный и раненный. Урод. Монстр. Убийца. Негодяй.
Да-да, я слышал сотню эпитетов, брошенных у меня за спиной.
Люди — дерьмо. Они боятся отвечать за свои слова и поступки и поджав хвост, как крысы, бегут с тонущего корабля. Они не считают постыдным унижения, жестокость и насилие.
Это мой мир. Мир уродов и чудовищ, пота и крови, жестокости и темноты. Я сотню раз пытался вырваться из этого мира и стать человеком, но всегда нахожусь в тени. Такая у меня работа.
Подчищать. Следить. Угрожать. Доводить до смерти. Убивать.
Терпеть. Драться. Контролировать себя. Я давно уже не думаю о любви, нежности и женской красоте. И всегда выбираю такое же дерьмо, как и я сам. Но в моей жизни появился один человек, который снова вскрыл все мои раны, которые начали кровоточить.
Её зовут Энрика. Из-за неё и её отношения к самому жестокому ублюдку, которого я знал, и моему лучшему другу порог моей личной боли и темноты повысился в сотню раз.
Я рад тому, что мой друг, наконец-то, обрёл любовь и поверил в неё. Но я чертовски завидую ему, держащему свою дочь на руках и одновременно занимающемуся делами в офисе. Слэйн не изменился по отношению к людям, но стоит только появиться его жене, как он моментально становится для меня чужим. Вероятно, я злюсь на Энрику из-за того, что она заставила меня снова быть одиноким, забрав у меня друга, который знает меня. Но и он не всё знает. Каждый из нас прячет свои страхи и опасения, надежды и мечты. Он открыл их Энрике, а меня оставил за бортом. С этим мне пришлось смириться, но иногда меня накрывает волной ярости, ненависти и желания уничтожать всё у себя на пути.
— Каван, — Слэйн щёлкает пальцами перед моим лицом.
Несколько раз моргнув, смотрю на него, качающего на руках дочь, которую они назвали Лианой. Ей всего три месяца, но для Слэйна она стала необходимостью. Он везде таскает младенца с собой, что сильно бесит меня. Хотя ребёнок спокойный и зачастую спит, этот младенец меня бесит.
— Да, я всё понял, — сухо говорю, отворачиваясь от друга.
Болит, ясно? Болит в груди оттого, как Слэйн держит на руках свою дочь и целует её в макушку, постоянно поглаживая по спине.
Паршиво мне, вот и всё. Я столько раз видел, как люди находят свою пару, влюбляются, расходятся, женятся, разводятся. Они живут, а я нет. Я умер и уже довольно давно. Двигаться, будучи внутри куском камня, хреново.
— Серьёзно? Ты понял? Тогда какого чёрта ты снова был в клубе? — тихо рычит Слэйн.
