Зачем? Почему он ко мне прицепился?
— Тэлс, — в комнату влетает друг, и я обиженно бросаю на него взгляд. — Что случилось? Почему тебя отправили домой? Мне передали один из твоих столиков.
— Не знаю. Меня уволили ни за что, — бубню я себе под нос.
— Тебя не уволили, а отпустили сегодня. Завтра ты снова будешь работать, но это ведь странно, — хмурится Ал.
— Нет, это не странно, это дерьмово. Ненавижу его, — шиплю, ударяя ладонью по шкафу.
— Кого его? Кто-то приставал к тебе?
— Да, один придурок, который ни за что избил тебя сегодня.
У него уже вошло в привычку преследовать меня, — хмуро отвечаю.
— Чёрт, Тэлс, в какое дерьмо ты вляпалась? — закатывая глаза, спрашивает Ал.
— Это не я. Это он. Я не виновата, просто работала, и всё.
— Тогда почему этот псих преследует тебя?
— Он считает, что нравится мне, — фыркаю я.
— А это так?
— Нет, конечно! С ума сошёл?! Ты же видел его! — возмущаясь, пихаю друга в плечо, а он кривится от боли. — Прости.
— Всё нормально. И да, я видел его. У него такая ужасная внешность. Отвратительные шрамы, один из них прямо глаз пересекает. Он точно бандит.
— При чём здесь его внешность? Всё с ней нормально. Ты не имеешь права судить о людях по внешности, Ал! — Теперь я специально ударяю его в плечо.
— Тэлс, больно же!
— Так тебе и надо. Не будешь обсуждать внешность других людей. Каван не так уродлив, как ты сказал. Это всего лишь шрамы.
Как бы ты относился к людям, если бы они оскорбляли тебя из-за родинок или рыжих волос и шарахались от тебя? — злобно спрашиваю я.
— Погоди… погоди. Ты что, защищаешь его? И ты знаешь, как его зовут?
Тяжело вздыхаю и пожимаю плечами.
— Наверное.
— Тэлс, и ты ещё удивляешься, почему он думает о том, что нравится тебе? Ты вместо того чтобы сказать ему о том, что он уродлив, сказала, что он красив, да?
Поджимаю губы и снова пожимаю плечами.
— Таллия! Опять? Прекрати всех людей считать красивыми!
— Но ведь так оно и есть! Это ты оцениваешь людей по внешности!
— А ты оцениваешь их по заболеваниям. И чем их больше, тем ты счастливее.
— Это неправда, — шиплю я. — Я просто считаю неправильным оскорблять людей из-за их внешности. Шрамы не уродливы. Они прекрасны.
— Надеюсь, что ему ты этого не говорила?
— Ну, может быть, упомянула, что я не вижу в нём чудовище, и он не противен мне, — тихо отвечаю.
— Таллия, — закатывает глаза Ал, — сколько можно говорить о том, что мужчины расценивают все слова женщины, как приглашение? Теперь понятно, почему неизвестный мне бандит нацелился на тебя. Ты дала ему повод.
— Ничего я ему не давала, не выдумывай. Я сказала ему, что он мне неинтересен.