— Ты сделаешь это сейчас, — я сильнее обхватываю пальцами её лицо. — Мы прямо сейчас поедем в клинику, в которой ты сдашь анализ.
— Но… нет, Каван, нет. Это так дорого. Я не могу…
— Я могу. Если это сделает тебя счастливой или вызовет на твоём лице улыбку, я это сделаю. И я буду там с тобой. Поехали. — Быстро перехватываю её руку и тащу за собой.
— Каван… ты ведь не поел. А еда? Всё пропадёт. И это безумие.
Каван, — Таллия пытается упираться, но я куда сильнее её. Я рывком заваливаю её себе на плечо. Она издаёт сдавленный писк, а затем замолкает, пока я несу её. Чувствую себя грёбаным Гераклом.
— Каван, тебе следует отпустить меня, — сдержанно произносит она.
Усмехаюсь, и меня умиляет то, что она старается быть вежливой.
— Вряд ли мне это следует сделать. Наоборот, мне следует тебя привязать к себе и кормить. Кормить часто и долго, — отвечаю я и подхожу к машине. Дёргаю головой, показывая своим людям, чтобы они разобрались с едой в ресторане. У парней сегодня будет вкусный поздний ужин.
Я аккуратно сажаю Таллию в машину и наклоняюсь к ней.
— Не бойся, я буду рядом. Мы всё решим сегодня, — целую её в лоб и закрываю дверь.
Чёрт, мне так хочется целовать её часто. Постоянно целовать, не выпуская из рук. Убедить, что я её семья. Только я. И нет больше той суки, которая сотворила это с ней. И я уверен, что она лгала Таллии. Она врала обо всём, потому что её мать нашла игрушку, куколку, которую будет причёсывать и одевать, не слыша ничего.
Мать Таллии психопатка, и я избавлю мою девочку от проблем. У неё больше никого нет в этой жизни. Только я.
Таллия
Каван оказался очень странным мужчиной. Он всё делает чётко и резко. Его взгляд всегда цепляется за нюансы. Каван управляет людьми одним взглядом, и они боятся его. Когда он идёт, то люди расступаются перед ним. Когда он говорит, то тишина стоит невероятная. Когда он держит меня за руку, то я дрожу перед его мощью и восхищаюсь его силой. Каван очень сильный человек.
Внутри сильный и стойкий. Он защитник, это и странно. Я ведь думала о нём очень плохие вещи, а Каван опровергает чуть ли не все слова, которые были мне сказаны.
Каван договаривается о сдаче анализов и оформляет мои документы. Я даже не удивляюсь тому, что он всё обо мне знает.
Но в какой-то момент страх охватывает меня, и Каван это чувствует.
— Всё в порядке? — спрашивая, он отрывает свой взгляд от бланка и смотрит на меня.
— Это очень дорого. Я не могу себе позволить этот анализ.
Вероятно, когда я буду учиться и…
— Таллия, не переживай о таких глупостях. Твоё здоровье для меня важнее. Тем более, наверное, ты уже догадалась о том, что я богат, — он улыбается мне, и улыбка преображает его лицо. Хотя, когда он улыбается, уголки его губ подрагивают, словно не привыкли к такому положению губ. Я сделала вывод, что Каван улыбается очень редко. Но со мной он зачастую улыбается.