Я от подобной предъявы новым вдохом подавилась.
— Вот как-то можно! — съязвила обиженно. — Радуйся, что такая жестокая сука, как я, достанется Аксёнову, а не тебе!
Удивительно, но Стас улыбнулся. Открыто и весело, как обычно. Я от такой резкой смены его настроения закономерно напряглась. И не зря!
— Ага, как же, — усмехнулся, ухватился за мои волосы на затылке, вынуждая запрокинуть голову, а затем добавил, почти целуя в губы: — Нет, принцесса, никакому Аксёнову ты не достанешься. Ни ему, ни кому другому. Ты только моя принцесса. Можешь своему дорогому Илюшеньке так и передать. И я надеюсь, что мы поняли друг друга. Не хотелось бы прибегать к крайним мерам.
— К каким ещё крайним мерам?
— К тем, о которых я тебя предупреждал, — хмыкнул Стас, отпуская меня. — Узнаю, что ослушалась, можешь забыть о своей свободе. Запру, где подальше, и буду навещать по выходным.
Рот сам собой открылся от изумления.
— Егоров, ты спятил? — не удержалась от вопроса.
— А что, похоже?
— Да!
— Значит, спятил.
— Ненормальный!
— Не более твоего, — парировал он.
— Да пошёл ты! Все вы! — оттолкнула его от себя, развернулась и зашагала в сторону отеля.
Ещё он мне условия не ставил. Хватит с меня других. Вон, целая футбольная команда таких. И этот туда же.
И всё же в глубине души я понимала, что сама виновата, и Стас имел право сейчас злиться на меня. Да только... смысл? Всё равно я от своего слова не откажусь. Чёрт его знает, чем закончится эта игра, но я должна довести её до конца. Должна получить эти бумаги. Для себя. Потому что тогда я уже смогу сама диктовать условия всем вокруг и больше никто не посмеет прогибать меня под себя.
Стас
В крови Стаса бурлило нечто давно позабытое. Клокотало, накрывало волной, отступало и снова выбивало почву из-под ног. Руки крепче сжимали руль, почти до хруста, на мгновение расслаблялись, после чего вновь возникало желание выдрать его и выкинуть в окно ко всем чертям. А ещё лучше на всей скорости влететь в какую-нибудь стену. Возможно, это поможет утихомирить разбуженного в нём монстра. Огненные молнии с его подачи поражали разум всё больше, лишая последних крох адекватности.
Серьёзно решила попрощаться с ним таким вот способом? Переспать и забыть? Сделать вид, что ничего не было и нет между ними? Правда, сможет?
Хотя о чём это он? Конечно, сможет. С её-то самостоятельностью.
И вот послать бы её вместе с этой самой самостоятельностью, как любую другую, но не выходило. Потому что это не какая-то там другая. Это Арина. Самая тёплая, искренняя и нежная девочка, что он встречал. Ну да, искренняя. Которая выкинула такую хрень, отчего даже спустя несколько часов хотелось волком выть, а ещё лучше — выдрать себе сердце из груди. Чтобы больше оно не пульсировало в висках так неожиданно болезненно. Даже уход Галины не причинил столько боли, сколько враньё Прохоровой. И ведь видел, что не желает уходить, тянется к нему так же сильно, как и он к ней. В глазах читал все ответы. По румянцу на щеках. По смущённым и дерзким улыбкам. По отклику тела.