"Потому что я люблю тебя, а ты — меня".
Кажется, я поняла, что значит впасть в прострацию или ступор. Просто совсем не ожидала услышать ничего подобного. Да его раннее поведение больше походило на что-то адекватное, чем это признание. Нет, я верила Стасу. Он не из тех, кто станет разбрасываться подобными словами. Именно это и ошеломило.
— Любишь... — повторила за ним бездумно, недоверчиво вглядываясь в голубой взор.
Любит.
Он меня любит?!
— Что тебя так удивляет, принцесса? — ухмыльнулся Стас, продолжая выводить невидимые линии на её бедре, отчего по телу расползалось всё больше мурашек. — Так сложно поверить в подобное?
Ну, не то чтоб сложно… Скорее, странно. Странно слышать от него в свой адрес такое. Как и осознавать. Ведь ещё недавно он то же самое говорил другой.
— И давно ты это понял? — не могла не поинтересоваться, стараясь не поддаваться вновь пробуждающемуся возбуждению.
— А есть разница?
Не то чтобы есть... но да, хотелось бы больше конкретики. Вместо этого:
— Ты прав, разницы нет. Я всё равно выйду замуж за Аксёнова, и это не обсуждается.
Кто бы знал, как сложно выдавливать из себя этот безразличный тон, когда на деле больше хотелось счастливо броситься ему на шею и поцеловать. Соскучилась я по нему. Безумно. Но если честно, то лучше бы мы так и не встречались с ним до самой регистрации моего брака с Ильёй. Тогда бы мне не приходилось теперь давить в себе желание послать всех к чёрту и действительно согласиться на все условия Егорова. Ну ладно, почти все.
— Нет, иногда тебе лучше действительно молчать, — выдохнул Егоров, впиваясь в мои губы болезненным поцелуем.
Но, как и сказала чуть ранее, второй раз я на это не поведусь. Укусила я его до крови.
— Так ты определись уже, что мне лучше делать: молчать или говорить? — заметила ядовито, когда он отстранился.
— Говорить? Так же, как говорили до этого? Где ты по большей части молчала? — не менее ядовито ответил Стас, продолжая нависать надо мной и удерживать руки.
— А что мне надо было делать, если ты всё равно в тот момент меня не слышал? Кричать на всю округу о том, какая я тварь, что променяла тебя на другого?
Егоров замер, прикрыв веки, шумно вдохнул, выдохнул и снова вдохнул. Отпустил и отступил. Я тут же уселась на столе, принявшись потирать запястья, глядя на всё ещё злого «дракона».
— Я тебя точно придушу, — вынес подытог каким-то своим мыслям он. — Я тебе задал прямые вопросы, Арина, на которые было достаточно ответить "да" или "нет". Так какого хрена ты опять молчишь и уводишь разговор в другое русло? — сорвался на крик, до хруста сжав кулаки, а после вновь приблизился и упёрся ими по бокам от моих бёдер.