Какие ещё женихи? Лерины женихи? Это еще зачем.
— Правда, Вадим, Лера у нас красавица?
Это они мне? Заторможенно киваю. Ага, красавица. Лера проходит мимо меня, и воздух наполняется ароматом кока-колы. Только она могла купить себе такие духи.
— Вадим, — обращается она ко мне, — Ты чего застыл? Садись, сейчас куранты бить будут.
Пока все громко считали до двенадцати, Лера что-то шустро написала на бумажке, сожгла и, утопив пепел в шампанском, выпила до дна.
— Что загадала? — спрашивает у неё тётя
— Не скажу, не сбудется! — отвечает Лера.
А я уже точно знал, что моё желание не сбудется, даже если я дам обет молчания до конца своих дней. Всю новогоднюю ночь я смотрел на Леру и ненавидел самого себя за это. Тогда я понял, что моя привязанность к этой девочке на протяжении всех этих лет — не просто плод долгих лет дружбы. И что я не просто томился каждый год перед встречей с ней после долгой разлуки. Я хотел её, хотел всю без остатка. Я влюбился в свою двоюродную сестру. И это стало моим самым большим секретом и самым страшным проклятьем.
— Нет, мне нужны именно те окна. Да мне плевать, что их нет, закажи. Какого черта я вообще должен этим заниматься?! Я за что деньги тебе плачу?!
Сбрасываю трубку, выбешенный в край. Как же я задолбался с этой стройкой и тупыми подрядчиками! Неужели за ту сумму, которую я отстегиваю им каждый месяц, нельзя все сделать по-человечески?
Черновые работы почти закончены, а это значит, что через несколько месяцев чисто теоретически я уже смогу жить в своем новом доме. Чисто теоретически — потому что я так и не смог определиться с дизайн-проектом. Мне не нравился на сто процентов ни один вариант, который предлагали мне дизайнеры.
Видимо придется еще немного проторчать у родителей. Нет, старики у меня клевые, проживание с ними меня ничуть не напрягает, да и наша с отцом мастерская находится совсем рядом, но все же ремонт уж больно затянулся.
Ян в свои двадцать уже съехал в купленную квартиру, я же, привыкший к загородной жизни, в свои двадцать только начал копить на дом. Благо наш с отцом бизнес шел в гору, жаловаться не приходилось.
В коридоре пахнет пригоревшей картошкой. Понятно, мама опять пыталась что-то приготовить. Уж лучше бы перестала париться и наняла гувернантку. Мы с папой давно ей об этом твердим, но мама все пытается доказать самой себе, что из неё может выйти хорошая хозяйка.
— Па, ма, я дома. — кричу, предупреждая о своем приходе, и сбрасываю кеды.
В коридор мне навстречу выходит отчего-то слишком бледный отец.
— Бать, ты чего?