А банковский статистик Путилов продолжал тем временем свои ежедневные хождения на службу и обратно. Ходит себе и ходит, чинный, невозмутимый, с портфелем из крокодиловой кожи взамен хозяйственной сумки и с туго свернутым зонтиком. Остановит его случайный прохожий на улице — с удовольствием остановится, скажет, который час, не остановит никто — важно шествует по своему неизменному маршруту.
Вот эти-то якобы случайные прохожие и привлекли однажды внимание чекистов. Что-то слишком регулярно попадаются они тайному советнику на его пути, почти каждый день. Нет ли за уличными встречами чего-либо затаенного, скрываемого от посторонних?
Далее пошла серия удивительных открытий.
Долговязый сутулый мужчина в надвинутой на глаза шляпе, расспрашивавший тайного советника возле Аничкова моста, как доехать ему до Финляндского вокзала, при ближайшем рассмотрении оказался Алексеем Александровичем Рихтером, бывшим полковником лейб-гвардии Семеновского полка. Этот Рихтер, родившийся и всю жизнь проживший на берегах Невы, сам мог бы выполнять обязанности гида в Ленинграде.
Еще поразительней выглядела другая мимолетная уличная сценка. На углу Надеждинской и Невского тайного советника остановил смуглолицый мужчина в клетчатом пальто спортивного покроя. Учтиво поинтересовался, который час, выслушал ответ и, поблагодарив, быстро нырнул в толпу.
Непросто было угнаться за быстроногим типом в клетчатом пальто. Однако и результат превзошел все ожидания. К вечеру помощники Печатника доподлинно установили, что это был член правления нелегальной «кассы взаимопомощи» лицеистов некий Шильдер. В случайных прохожих играли, таким образом, люди, превосходно знающие друг друга.
— Молодцы, ребятки! — похвалил своих сообразительных помощников Александр Иванович Ланге. — Вот теперь мы с вами, похоже, зацепились за стоящие вещи...
Из стенограммы допроса гр-на Туманова С. Л.
— А теперь, Савва Лукич, потрудитесь объяснить ваш повышенный интерес к дому Кочубея на улице Петра Лаврова. Что вы там собирались найти?
— Видите ли, гражданин следователь, это — история умопомрачительная, и я, право, не уверен, смогу ли вас убедить...
— Рассказывайте, я вас слушаю.
— Нынешней весной, примерно в конце мая, была у меня несколько странная встреча. В Летнем саду, с одним почтенным старикашкой. Годков так на восемьдесят, а может, и поболее того. Познакомились мы в общем-то случайно и разговорились. Старикашка этот открыл мне свою великую тайну. Доверительно, разумеется, под большим секретом. Фамилию назвать отказался, но дал почувствовать, что состоит в родстве с ныне покойным князем Кочубеем, скончавшимся в Баден-Бадене. По словам старикашки, в особняке князя на Фурштадтской замурован сейф с фамильными драгоценностями. Старикашка умолял меня посодействовать выемке этого сейфа и в награду предложил двадцать процентов куртажных. Остальное он якобы обязан отправить вдове князя, которая больна и нуждается в помощи.