— Эк вы, раздобрились! — ехидно усмехнулась старшая судичка. — Хватит ему славы народного писателя. Как он может стать всемирно известным писателем, если о нашей земле ничего не знают даже соседи? Кроме того, пусть он будет не поэтом, а прозаиком.
— Ну, не упрямься, сестрица! — упрашивала злую судичку добрая. — Я ведь не раз тебе уступала!..
Тем временем средняя судичка повернулась к младенцу и торжественно произнесла:
— Быть тебе, мальчик, знаменитым писателем-сатириком. Что писать — стихи или прозу — решай сам!
Не успела средняя закрыть рот, как злая судичка протараторила свое суровое предсказание:
— Будешь ты, мальчишка, не только знаменитым писателем, но и неукротимым бунтарем. Исколесишь полсвета и многое увидишь. Будешь великим бродягой и неугомонным жизнелюбцем. Будешь ты, чтобы не плакать, смеяться всю жизнь. А жить ты будешь недолго.
— В уме ли ты, сестрица! — возразила ей добрая судичка. — Разве такое надо ему пророчить? Смех доставит ему много радости, — и, повернувшись к младенцу, добавила: — Твои книги, мальчик, будут умными и веселыми. Ты и твой герой будете родными братьями Гонзы, веселого и хитроумного парня, которому мы несколько веков тому назад предсказали счастливую судьбу. Как и Гонзу, тебя и твоего героя полюбят люди.
— Славная, завидная судьба у тебя, мальчик, — согласилась средняя судичка.
Злая судичка с укором взглянула на сестер:
— Во время войны, которая разразится в начале будущего столетия, австрийцы заберут тебя в армию, и ты погибнешь на поле боя.
— Пожалей его, сестрица! — умоляла ее добрая судичка. — Пусть он лучше сдастся в плен, а потом храбро сражается за свободу Чехии.
— Ну, ладно, — смилостивилась злая судичка. — Пусть будет по-твоему. Только он там не выживет. Его убьют в драке пьяные матросы.
— Не убьют, — твердо сказала средняя и, наклонившись над ребенком, прошептала: — Остерегайся своих земляков, малыш. Иные из них хуже иноземцев.
— Пусть он останется целым и невредимым, — пожелала младшая судичка. — Пусть он пройдет полсвета, наберется ума-разума и станет не только великим писателем, но и правителем большого царства-государства…
— Он недолго будет править этим государством, — заметила средняя. — Он вернется к писательскому ремеслу. За свою короткую жизнь ему нужно очень много написать.
Мальчику действительно не хотелось царствовать — он зашевелился и готов был расплакаться.
— Нам пора уходить, — сказала старшая судичка. — Сейчас проснется мать.
— Да, пора идти, — согласились ее сестры.
На пороге младшая судичка обернулась и, ласково улыбаясь, сказала младенцу на прощание: