— Пей, черт! Ты честно ее заработал. Под твоим мундиром бьется сердце благородного человека!
— Спасибо, Ярда! — бормотал охмелевший жандарм и лез целоваться. — Такие слова я слышу впервые в жизни!
— Хвали его, хвали! — подначивал Ярду Коцоурек. — Он осознает себя благородным человеком, и империя Габсбургов лишится своего верного слуги!
— Все, как на чертовой мельнице… — едва ворочая языком, говорил жандарм. — Гонза работает, черти не платят; я служу — никто не похвалит… Чертова мельница… чертов граф… чертова служба…
— От графа Билиновского откажутся даже черти! — крикнул Коцоурек.
— А мы переоденемся ангелами! — пошутил кто-то. — И заставим чертей поморить графа в аду. Верно я говорю, пан начальник?
— Я сам пойду с вами! — пообещал жандарм.
Представив себе толстого жандарма с ангельскими крылышками, все дружно расхохотались, но герой дня уже мирно дремал, положив голову на стол.
Впрочем, встречи с представителями власти далеко не всегда кончались для Ярды так благополучно.
Гашеку давно хотелось побывать в России, но сделать это легально не представлялось возможным. Оказавшись в Кракове, Ярда подружился с молодым поляком-археологом, одержимым своей наукой. Археология неплохо кормила Ярду: он написал несколько юморесок о ее поклонниках — к счастью, пан Щечиньский их не читал, его интересовали только стойбища первобытных людей и скелеты пещерных медведей.
Собираясь покопаться в долине Дунайца, археолог столкнулся с неожиданным препятствием: ему попадались набожные люди, которые считали археологию святотатством, а самих археологов — негодяями, не оставляющими мертвецов в покое. В одной деревеньке священник натравил на него собак. Ярда, готовый копать что угодно и где угодно, был как нельзя кстати.
Щечиньский начал свои поиски в окрестностях городка Босотов. Пыльное шоссе вывело друзей к Червеному Камню, потом они перешли Вислу и, миновав последнее австрийское пограничное укрепление, поднялись на гору, откуда увидели заставу с таможней и корчмой, а немного поодаль — черно-желтые столбы и дорогу со шлагбаумом, закрывавшим путь в Российскую империю.
Курган, привлекавший внимание археолога, находился неподалеку от горы, с которой спустились Ярда и археолог. Налево от того места, где они стояли, за высоким кустарником, находилась Россия. Нейтральная полоса между империями поросла густым кустарником — ничьим. В нем щебетали — тоже ничьи — птички.
Щечиньский был несогласен с Ярдой, когда тот повернул налево.
— Здесь дорога лучше, — ответил Гашек. — И с горы я видел, что тропинка к кургану идет по этой стороне. Не веришь — поднимемся снова наверх.