— Умею, — скромно ответил Гашек и, почувствовав, что заработать себе ужин можно лишь красноречием, сказал: — Я — чех. Чехи и русские — славяне, братья. Русский язык мне тоже родной.
Не переставая говорить, Гашек облупил еще одну картошку, ткнул ее в соль, насыпанную на холщовой тряпочке, и с наслаждением откусил.
— Кто ты? — спросил его молоденький солдат.
— Я? Потомок знаменитого донского атамана Степана Разина, — соврал Гашек. — Моя мать происходит от той самой персидской княжны, о которой вы поете прекрасную песню.
Конвоиры недоверчиво переглянулись.
— Та персидская княжна действительно была наложницей атамана, — продолжал Гашек. — Но в песне не все рассказывается о ней. Когда Стенька Разин бросал княжну за борт, он не знал, что она умеет плавать под водой и что она ждет ребенка. Кроме того, струги плыли вверх по Волге, а княжна поплыла по течению. Она выбралась на берег, а тут как раз проезжал боярин, который по приказу царя ловил Стеньку. Княжна полюбилась ему, он женился на ней, и у нее родился сын, да только был он не от боярина, а от самого Разина. Теперь вы поняли, кто я такой?
Конвоиры молчали.
— А теперь не грех дать мне и табачку, — добавил Гашек.
Потомку донского атамана не посмели отказать: мигом нашелся для него и табак, и кусочек газеты. Глядя, как Гашек неумелыми пальцами скручивает цигарку, бородач расхохотался:
— Ну и здоров ты, парень, врать, да все по-нашему! За такое махры не жаль. Из образованных?
Гашек кивнул. Говорили о том, о сем. Гашек по мере сил поддерживал беседу. Тихое сидение у костра было прервано возгласом молодого конвоира:
— Смирно!
К риге приблизился конный есаул. Он осадил лошадь и, не сходя с нее, принял рапорт. Увидев у костра пленного, есаул хотел было сделать выговор солдатам, но австрияк показался ему знакомым.
Гашек узнал в есауле русского студента Торговой академии и завсегдатая «Коровника».
— Костя, тебе кланяется пан Звержина! — сказал он.
Есаул мигом спешился:
— Ярда! Вождь Партии умеренного прогресса! Вот не думал, не гадал, что встретимся врагами!
— Мы — не враги. Нас немцы столкнули лбами.
Есаул не стал спорить с Гашеком и спросил:
— Жрать хочешь?
— Как собака!
Остаток ночи пролетел за самоваром и приятной беседой. Оба вспоминали довоенную Прагу, ресторацию пана Звержины. Конвоиры с уважением смотрели на пленного, которого знал сам начальник. Видимо, он и вправду был важная птица.
По приказу есаула солдаты отыскали для Гашека трофейную трубку с надписью «Боже, покарай Англию!», и Гашек с наслаждением закурил. На рассвете они простились: есаул вскочил на коня, а Гашек поплелся в колонне пленных.